Царица амазонок

Выйдя из машины, я направилась к дому. Парадное крыльцо потрескалось за десятилетия безжалостных зим, а бронзовый дверной молоток в форме конской подковы своим зеленым налетом выдавал солидный возраст. Что же происходило в этом обветшалом здании, думала я. Был ли он предназначен для того, чтобы встречать и приветствовать людей… или для того, чтобы прощаться с ними? Как только Ник догнал меня, поднявшись по ступеням, я отогнала сомнения и решительно постучала в дверь, давая понять, что вне зависимости ни от чего я отвечаю за свои действия.

Некоторое время мы молча ждали. Когда же дверь наконец распахнулась, все мои сомнения улетучились, как будто их никогда и не бывало, потому что свет, лившийся из дома, был теплым и обильным, а женщина, вышедшая нам навстречу, излучала лишь покой и добрые намерения, и ничего больше. Высокая и подтянутая, она была одета в джинсы и пушистый свитер с изображением северного оленя, а ее седые волосы были собраны в тугой хвостик. При первом взгляде на ее открытое, милое лицо можно было подумать, что этой женщине около шестидесяти, но ощущение узловатых пальцев при рукопожатии заставило меня предположить, что она много старше, чем выглядит.

– Наконец-то! – воскликнула она с финским, как я уже понимала, акцентом. – Входите, входите. И извините, что дом выглядит так… Здешние зимы весьма суровы.

Она провела нас по широкому коридору к дугообразной лестнице на второй этаж. Несколько антикварных предметов обстановки и большое живописное полотно, на котором изображались пасущиеся коровы, заставляли предположить, что мы пришли в дом какой-то образованной семьи. И тем не менее что-то подсказывало мне, что все это простая показуха.

– Вы и есть Вабу Руси? – спросил Ник, расстегивая молнию своей лыжной куртки.

Женщина улыбнулась:

– Нет, мое имя – Отрера. – Она взяла наши куртки и повесила их на бронзовые крючки на стене, рядом с оружейной стойкой, в которой красовались шесть винтовок. – Медведи, волки, росомахи, – сказала она в ответ на наш невысказанный вопрос. – Даже когда я выношу мусор, то беру с собой дробовик. Или вот это. – Хозяйка выдернула из стойки для зонтиков заржавевшую рапиру. – Росомахи знают, что эта штука очень неприятна, когда ею тычут в нос. Но идемте…

Она сунула рапиру на прежнее место и направилась впереди нас в гостиную с высоким потолком и древней трехъярусной дровяной печью в дальнем конце.

– Надо согреться.

Мы вошли в эту большую комнату, и группа девочек-подростков мгновенно поднялась со своих мест и бесшумно исчезла за другой дверью. Девочки были одеты в спортивные штаны и футболки с длинными рукавами. Судя по потрепанным учебникам и пеналам для карандашей, которые они держали в руках, можно было подумать, что это подружки, собравшиеся позаниматься в чьем-то доме. Через мгновение мы уже слышали, как они громко переговариваются между собой, уходя куда-то вглубь дома. Книга, забытая на одном из стульев, выдала причину их встречи; это был учебник русского языка отнюдь не для начинающих.

Несмотря на солидные размеры, гостиная производила впечатление помещения, которое использовалось строго в определенных целях; все окна были закрыты ставнями, а обстановку составляли одни лишь стулья самых разнообразных фасонов. Одни имели мягкие бархатные сиденья, у других были прямые жесткие спинки, и еще здесь стояло множество простых табуретов; но все они смотрели на большую карту мира на стене и стеклянную школьную доску рядом с ней.

– Садитесь! – настойчиво предложила Отрера, быстро стирая с доски разноцветные надписи.

Потом она схватила стул и села на него верхом, небрежно опустив руки на спинку. Я невольно восхитилась ее физической уверенностью и ощутила легкий всплеск надежды. Может, и моя бабуля старилась так же не спеша, как Отрера? И если она действительно до сих пор была жива, не могла ли она находиться здесь, в этом самом доме, ожидая подходящего момента, чтобы выйти и поприветствовать меня?

И как раз в этот момент я услышала, как что-то приближается к дому с протяжным ревом и останавливается прямо перед ним. Посмотрев на Ника, я поняла, что и он тоже это слышал. Мотоцикл.

Глядя на дверь, ведущую в коридор, я нервно ожидала, кто же в нее войдет. Но никто не появился. До нас донеслись лишь тяжелые шаги на лестнице, шум взволнованных голосов, а потом хлопнула какая-то дверь.

Сколько же народу было в доме? Мне хотелось это узнать. И кем они были, эти люди? Пока что я не видела никого, кто совпадал бы с моими представлениями об амазонках, да и сам дом не производил впечатления места постоянных встреч, не говоря уж о том, чтобы выглядеть как штаб, достойный могущественной международной организации. Посмотрев на Отреру, я увидела, что она пристально и задумчиво смотрит на Ника, но наконец она заговорила:

– У вас есть какие-то вопросы ко мне.

– Вопросов у меня множество. – Ник наклонился вперед, чтобы опереться локтями о колени. – Полагаю, это именно вы заманили нас сюда.

Губы Отреры слегка дернулись – то ли весело, то ли нервно.