Царица Евдокия, или Плач по Московскому царству

Но все заботы о строительстве оказались напрасными. Дворец был заброшен, строительство остановили, и даже любимые корабли Петра I остались на вечном приколе у берегов Плещеева озера. Замыслы Петра пришлись на очень трудные для него времена: царскую семью стали преследовать тяжелые болезни и смерти близких людей. 14 мая 1692 года умер второй сын Петра царевич Александр. И хотя младенец был с почестями похоронен в Архангельском соборе, сам царь Петр не присутствовал на погребении сына^{104}.[12] Более того, царь запретил «дневать и ночевать» боярам и другим приближенным у гроба царевича. Историки, зная о будущей незавидной судьбе царицы Евдокии, делают однозначный вывод о начале разлада. «Что могло быть причиной такого прямо неприличного отсутствия Петра на похоронах сына? — спрашивал М.М. Богословский. — По всей вероятности, полное равнодушие к семимесячному младенцу, сыну от нелюбимой уже царицы, к которой он совершенно охладел, встретившись с Анной Монс»^{105}. Однако мы опять сталкиваемся не более чем с инерцией восприятия канонического «Петра Великого» и сложностью понимания того, что не очень укладывается в привычные обстоятельства. На поминальной службе в Успенском соборе 15 мая действительно присутствовал один царь Иван, по этому поводу подобающе одетый в траурный кафтан «объяринной брусничного цвету». Однако царь Петр не участвовал только в общих траурных церемониях. Напротив, вместе с царицей Евдокией он был на панихиде в дорогой им обоим дворцовой церкви Петра и Павла, где их когда-то венчали. Окружающие бояре, думные и ближние люди, по распоряжению Петра, были в обычных «ходильных» кафтанах. Однако это опять-таки не говорит о том, что Петр остался равнодушен к смерти сына, но свидетельствует лишь об особенном отношении царя к погребальному ритуалу.

Вспомним, что самым близким человеком для Петра была мать, царица Наталья Кирилловна. Между тем в бесстрастных разрядных книгах записано, что «выходу» царя Петра «на погребение» матери тоже не было! Как замечает современный исследователь Ю.Н. Беспятых, «биографы Петра проявляют немалую изобретательность, оправдывая его до неприличия странное поведение в эти дни. Сын уехал из Кремля в Преображенское за четыре часа до смерти матери, не присутствовал на похоронах 26 января, не был на заупокойных литургиях на третий, девятый, двадцатый и сороковой день»^{106}. Трактовать это инстинктивное отторжение царя Петра от смерти можно как угодно. Но не стоит забывать и другое: сразу вслед за похоронами царь Петр ходил в одиночестве молиться на могилу матери в Вознесенском монастыре и повторял это каждый раз, «как бы украдкою» (М.М. Богословский), накануне или в день заупокойных богослужений. Петр Крекшин говорил, что царь Петр «с великой печали… нача чувствовать скорбь в телеси, приходя на гроб, рыдая неутешно»^{107}. Может быть, Петр попросту не хотел, чтобы кто-то увидел слабость или даже болезнь царя, плачущего в одиночестве над гробом? И чем ближе были для него люди, тем невыносимее было участие в общепринятых ритуальных действиях.

Еще раньше, в мае 1691 года, царица Евдокия лишилась своей матери Устиньи Богдановны. Поскольку речь уже шла не об обычной дворянке, а о матери царицы, то и последние почести ей должны были воздаваться по-особому. В кремлевском Вознесенском и Новодевичьем монастырях хоронили только великих княгинь и цариц или царских дочерей. Некрополь семьи бояр Романовых с древности существовал в Ново-Спасском монастыре. Для погребения тещи царя выбрали Спасо-Андроников монастырь, так как еще ранее там был похоронен Илларион Дмитриевич Лопухин. Так начиналась особая страница в истории этой обители, и позднее связанной с родом Лопухиных. В 1691–1694 годах в Спасо-Андрониковом монастыре была перестроена трапезная с церковью, после ее надстройки получился целый храмовый комплекс. «Программа» его посвящений достаточно определенно говорит о целях строительства. С востока к трапезной был пристроен новый храм во имя архистратига Михаила: так в Спасо-Андрониковом монастыре была устроена своя «архангельская» усыпальница Лопухиных. У церкви был придел Петра и Павла, ибо почитание небесного покровителя мужа — апостола Петра — было для царицы свято. Над сводами нового храма был надстроен четверик с церковью во имя Алексия митрополита. Увенчание нового объема храма церковью во имя небесного покровителя сына, царевича Алексея Петровича, тоже многое объясняет^{108}. Так, исподволь, в 1690-х годах создавался монастырь, в котором царица Евдокия могла и хотела бывать очень часто. Но судьба приготовила ей совсем другое монастырское житье…