Царица Хатасу

Князь махнул на прощание рукой и бросился вон из дома.

Околдованная женщина в изнеможении упала на стул. Сильные удары во входную дверь вывели ее из забытья. С внезапной решимостью Нейта выпрямилась, схватила лежавшую на столе секиру и выбежала из комнаты. Стук в дверь продолжался, слышались голоса, кричавшие:

– Именем фараона и великого жреца Амени, под страхом смертной казни за сопротивление, откройте!

Дрожавший раб отодвинул засов, и солдаты готовились уже броситься внутрь дома, когда в узком входном коридоре появилась женщина в белой одежде. Пораженные этим видением, люди отступили, и на пороге показалась Нейта. Размахивая секирой, она кричала дрожащим голосом:

– Назад! Никто не пройдет здесь. Я убью всякого, кто подойдет ко мне!

Нейта была великолепна в своем отчаянном возбуждении. С пылающими глазами, с дрожащими от гордости и страсти губами, она была похожа на бога войны и казалась каким-то фантастическим видением.

На минуту все отступили назад. Но вот Рома отделился от своих спутников и подошел к ней.

– Нейта! Приди в себя, несчастное дитя!

При звуке этого мелодичного голоса, при виде некогда столь любимого человека, Нейта вздрогнула и как будто отрезвилась. Поднятые руки опустились, секира упала на пол. Обессиленная женщина в изнеможении упала на подушки.

Как рыбе воды, так ей не хватало присутствия Хоремсеба и приятного аромата, распространяемого им. Эта удушливая атмосфера стала жизненно необходимой для нее, а свежий и живительный воздух Нила казался ей резким и утомительным.

Избегая взгляда жреца, Нейта откинулась на подушки и закрыла глаза, но сон бежал от нее. Машинально она стала прислушиваться к размеренному шуму весел и журчанию воды. Убаюканная этим монотонным шумом, она позабыла, где находится, и ее воображение вызвало образы недавнего прошлого. Ей казалось, что она под густой тенью таинственных садов. На площадке, освещенной луной, кружились в каком-то фантастическом танце молодые девушки в белых одеждах, а в кустах раздавалось странное пение, то дрожащее и дикое, как бушующие стихии, то нежное, меланхолическое и замирающее, как жалоба ветерка.

И эти звуки, говорил ей Таадар, были откликом ощущений души, ее дыханием в борьбе с божеством. Разве неудержимый и разрушительный ураган не вздымает человеческую грудь, когда она наталкивается на судьбу? Все чувства не угасают в минуты неизреченного счастья? Разве не пережила она те ужасные часы, когда душа борется с неизбежным? Разве не бушевала в ней буря против судьбы, которая давила на нее так сильно?

Громкий голос кормчего, что-то скомандовавшего, вывел Нейту из забытья. Она открыла глаза. Танцы, волшебное пение, чародей и его дворец – все исчезло. Перед ней предстали действительность и будущее во всей своей наготе. Охваченная внезапным отчаянием, женщина горько разрыдалась.

Гнев и ревность сжали сердце Ромы. Он был здесь, а она и не думала искать у него утешения, не протягивала к нему руки. Ее сердце и мысли принадлежали другому.

* * *

Рома решил ехать как можно скорей. Нейта разделяла это желание, так как надеялась добиться в Фивах помилования своему супругу. Поэтому уже на рассвете молодой жрец и его спутница сели в большую удобную лодку. Приказав поднять паруса, Рома молча занял противоположный конец каюты.

Через пять дней после описанных нами событий лодка молодого жреца Гаторы быстро приближалась к причалу в Фивах. Еще бледная и расстроенная, Нейта стояла в лодке и искала глазами Роанту. Она известила ее через гонца о своем приезде, и та должна была ее встретить. Нейта хотела пока устроиться у своей подруги.

Роанта приняла Нейту и с радостью, и с горем. Заметив ее болезненный вид, она приветствовала пропажу прерывающимися слезами, прижала к груди и покрыла поцелуями. Нейта молча возвращала ей ласки, всю ее истерически трясло.

Придя в назначенную ей комнату, Нейта увидела свою старую кормилицу, которая, обезумев от радости, смеясь и плача одновременно, бросилась к ее ногам и с боязливой недоверчивостью стала ощупывать свою маленькую, обожаемую госпожу, которую она так долго оплакивала. Сильно взволнованная, Нейта обвила руками шею верной кормилицы и, как в детстве, прижалась мокрым от слез лицом к курчавой голове негритянки.

Женщины раздели и уложили Нейту. Та, утомленная и апатичная, молча отдалась в их распоряжение. По просьбе своей подруги она выпила немного вина и съела кусочек холодной дичи. Сердце Роанты тоскливо сжалось при виде страшных перемен, произошедших в Нейте от страданий и болезней.

Когда Нейта проснулась на следующее утро, она чувствовала себя гораздо бодрей. Едва она успела окончить свой туалет, как вошла Роанта и сообщила, что приехал Сэмну с приказанием немедленно отвести ее к царице.

Царица находилась в маленьком кабинете, который мы описали при прощальной аудиенции Тутмеса, и внимательно рассматривала план деревянного дома, который она предполагала построить. На звук шагов Сэмну, вошедшего в комнату со своей спутницей, Хатасу подняла голову. Узнав бледную и дрожащую Нейту, остановившуюся у порога, она протянула к ней руки.