Царица львов-оборотней

Очнулась в полной темноте, немного привыкнув, поняла, что вокруг меня один снег. Бок болел, но холод сделал доброе дело — уменьшил боль. Руки были прижаты к груди, а потому потихоньку стала разгребать от себя снег. Я не знала, сколько снега сверху меня, но оставаться под ним не собиралась. Уверена, что Акар будет меня искать, но сама не собиралась безвольно ждать.

Чтобы спастись, чтобы не замерзнуть, чтобы не сойти с ума я разгребала вокруг себя снег. Он снова осыпался сверху, но я упорно отгребала его в сторону и старалась выбраться наверх. Главное не сдаваться, главное отгребать.

Руки уже давно замерзли и не чувствовали холода, чуть привыкнув к боли в боку, решила просто ее не замечать. Со временем копать становилось все труднее. Тело почти не слушалось, но останавливаться не собиралась.

Белый снег вокруг начал бесить, он осыпался и осыпался, создавая иллюзию, что остаюсь на одном месте. Но нет, я точно знала, что откапываюсь точно вверх.

Холодно, ох, как же холодно. Вскоре перестала чувствовать даже свои ноги, колени едва сгибались, когда перекатывалась, что перебраться выше. Но я копала дальше, делая все длиннее и длиннее перерывы. Но чуть отогрев дыханием пальцы принималась копать дальше. Нельзя останавливаться. Остановишься — смерть. Это мне подсказывал инстинкт. Оборачиваться нельзя, львица не сможет откапываться осторожно, а сил потратиться еще больше.

Вскоре начались галлюцинации. Мне слышался голос отца и Гарды, они ругались, как в старые времена, когда подружка отмазывала от мои проделок.

— Мар, не специально упала в эту расщелину! — кричал голос Гарды.

— Нет, она специально, чтобы меня позлить! — кричал отец.

«Какая глупость!» — фыркаю, и голоса пропадают.

Потом я увидела рыжую львицу, она склонила ко мне свою морду и стала лизать лицо, при этом громко урча. «Мама» — сказала и очнулась из забытья.

Снова отгребаю снег, дышу на пальцы и снова отгребаю. Сколько же его навалило?! Выдыхаю в ярости и обиде на себя, снег осыпается сверху, прямо на лицо. Холодно, мокро. Оттираю с лица и снова отгребаю.

— Мар! Мар! — слышу сквозь пелену тумана.

С моего лица оттирают снег и резко выдергивают. Боль в боку пронзает насквозь, как же больно. Хочу спать, оставьте меня, я просто хочу спать. Но сказать сил нет. Нет сил возмутиться или что-то вообще произнести. Единственное желание — спать.

Я закрываю глаза и засыпаю, понимая прекрасно, что это мой последний сон в жизни.

Постепенно становиться тепло. Чувствую, как мои пальцы начинают оттаивать, ноги постепенно согреваются. Боль в боку сначала бьет, пульсирует, а потом приятное тепло заполняет поломанные ребра, и я снова засыпаю.

Сон теперь спокойный, я в тепле, я не замерзну. Скорее это забытье, но все равно приятно.

Чьи-то руки приподнимают голову и дают горячее питье. Вкусно и опять сон. Иногда просыпаюсь, меня согревают горячие ладони, дают пить, и я снова сплю. Мне хорошо и тепло.

Открыла глаза и не сразу поняла, где я. Низкий темный потолок, посмотрела вокруг — серые стены. Рядом со мной кто-то лежит. Повернула голову — Акар прижимает к себе, он лежит с краю. Мы укрыты шкурами, тепло. Потерлась щекой об его обнаженную грудь и снова уснула.

— Мар, — тихо позвал меня Акар.

Открыла глаза, он сидел рядом и протягивал чашку, от которой ароматно пахло мясным бульоном и вился легкий парок.

— Садись, тебе помочь? — тут же спросил он.

Я стала тихонечко подниматься, бок напомнил о себе легким покалыванием. Не может быть, чтобы перелом ребер так быстро прошел. Акар тут же поставил чашку на пол и подхватил за плечи, помогая сесть.

— Умница, — тепло улыбнулся лев. — Теперь выпей бульон.

Внутри радостно заурчало на мясной дух. Небольшими глоточками выпила все, что было в чашке, и выпила бы еще столько же, но понимала, что после длительного перерыва нужно время.

— Мне бы … в туалет, — стесняясь, сказала Акару.

— Пошли, — тут же подхватил меня на руки лев.

Он отнес меня к выходу, поставил на ноги и накинул меховое пальто. Оказалось, я была совершенно раздета. Ноги обул в сапоги, снова подхватил на руки и вынес на улицу. Вокруг был снег и горы. Акар поставил меня на снег, помог присесть. Почему-то совершенно его не стеснялась.

Внутри помещения Акар меня снова раздел и уложил на кровать, тут же нырнув рядом под шкуру, прижал к себе, чтобы отогреть после уличного мороза.

— Где мы? — спросила его.

— Охотничий домик. Спи, — тихо сказал Акар, и сон быстро накрыл меня с головой.

Во сне было тепло и уютно, я прижималась к горячему телу мужчины и спокойно спала. Иногда, почувствовав его отсутствие, беспокойно ворочалась, но меня тут же гладили по голове и я успокаивалась.

Акар все это время спал со мной. Причем абсолютная наша нагота не смущала нас обоих. Он поил меня бульоном, помогал вставать, и вскоре я уже чувствовала, что мне не требуется столько сна и отдыха. А в первый маленький кусочек мяса вцепилась зубами, долго и с наслаждением его пережевывая.

— Умница, — снова похвалил меня Акар.