Царица ночи

– Кто тут? Помоги! – отозвалось эхо.

Мишка похолодел… Уж не про эту ли беду говорила цыганка? Всадники – херня. Пушкины – тоже херня! Неизвестность… Это страшно.

– Ты кто?

Черт! Смысл спрашивать?!

– Ты кто?..

А потом смех. Что ж, и то не плохо.

– Попка – дурак!

– Сам дурак!

А вот тут пришла очередь смеяться Горшку: раз отвечает, значит не глюки. Не сожрало пока, есть надежда, что и не тронет.

– Эй, хватит там! Помоги лучше!

– Не помогу!

– Ну и пошел тогда к черту! Сам выберусь!

Мишка замолчал. В темноте слышалось только его сопение, тихие, почти про себя, ругательства.

– Уф, все! Эй, слышишь ты? Все! Без тебя справился! Я свободе-е-ен, – пропел Горшок напоследок.

– Не свободен, не свободен, не свободен…

– Ах ты, поганец!

Мишка нащупал фонарик… Комната была абсолютно круглой, и абсолютно без дверей. И в ней, само собой, никого не было.

Так страшно Горшку еще никогда не было. Паника… Вот и все, Мишка Горшков, горе-юродивый, придется тебе тут помирать. Долго и страшно.

Зараза-мозг тут же услужливо подкинул картинку: высохший скелет скорчился у стены.

На всякий случай Мишка огляделся: может, тут еще есть соседи? Соседей не было, видимо, пальма первенства досталась Горшку. Что же, второму, будет страшнее. Успокоение слабое, но хоть такое.

– Эй, – тихонько позвал он. – Хочу последнее желание!

А что? Помирать, так хоть с музыкой. Пусть тогда развлекает. Молчание…

– Эгей, где ты там?

– Там… Там…

– Слушай, Там-Тамыч…

– Там-Тамыч, – смех, – мне нравится. Я – Там-Тамыч!

– Что, получается, я теперь твой крестный папа?! Вот неожиданно. Ты хоть мальчик или девочка? Ау?

– Там-Тамыч. Там-Тамыч… Пойдешь на Выборгскую по кольцевой, встретишь двоих с Гражданки. Помоги им! И торопись. Беги, иначе беда!..

* * *

Голова болела, и где-то на затылке зрел хороший шишак. Фонарик удобно расположился в руке.

– Мяв!

– Мультик, ты откуда тут?

Горшок вдруг вспомнил… Там-Тамыч, круглая комната. Привидится такое!

Дверь в каморку была приоткрыта. Мистика…

* * *

– Мишка, господи, где тебя носило? Грязный весь! Голодный! Марш мыться, пока не отмоешься – на хавчик не надейся!

На перроне никого не было, и только в самом конце, под фонарем, сидел дежурный. Другой. Это ж сколько времени тогда прошло?! Сутки?!..

Выборгская. Двое с Гражданки. Встретить и помочь. Иначе – беда. Скорее, скорее, только не опоздать!

Часть вторая Запасной путь

Вместо пролога Никому не рассказывайте о своих снах

Любите ли вы Питер так, как люблю его я? Его площади и скверы, проспекты и переулки, богатство и нищету, его теплоту и пронизывающий насквозь ветер? Город с душой. И город-душа… В него влюбляешься с первого взгляда, сразу, и навсегда! Но не факт, что и он вас сразу признает своим. Питер не из тех городов, которые рады гостям всегда и не снимают с себя дежурную улыбку, в душе проклиная вас за то, что понаехали откуда ни попадя. С ним нужно подружиться. Поэтому, выходя на перрон питерского вокзала, не пугайтесь свинцовых облаков, ветра и дождя. Это город испытывает вас, ему надо узнать вас поближе, и если вы подружитесь, то, уезжая, заберете с собой частичку питерской души… И в следующий раз город встретит вас теплым веселым ветерком и фантастически красивым небом!

Почему людям не оставляют память о прошлых жизнях? Ведь тогда бы мы делали меньше ошибок и ценили многое из того, чему не придаем значения сейчас.

Мне повезло, и я иногда что-то вспоминаю. Проблески сознания. Я помню Питер! И он помнит меня! Когда я впервые ступил на платформу Московского вокзала, то почувствовал, что меня ждут. Выйдя на Невский, я уже знал, куда идти и зачем. Бродил по улочкам, заглядывал во дворы, и на каждом углу поджидала меня память… Хорошая и плохая, грустная и веселая, но моя память!

Вот в этом саду я впервые встретил тебя. Веселая и беззаботная, ты шла с подругами из Смольного. Захотелось привлечь твое внимание, познакомиться. Наломал веток сирени и кинулся на колени. Неловко получилось. Но знакомство состоялось. Помню, как провожал тебя с семьей на Финляндском в семнадцатом. Больше мы не виделись.

Литейный… Снова нахлынули воспоминая. Люди, спешащие по своим делам. Туда – сюда. Воздушные шарики, авоськи, чемоданы, сумочки – все мелькает перед глазами. Остановились на светофоре. До Большого Дома осталось совсем чуть-чуть, и неизвестно, кого из прохожих, что я сегодня видел, ночью увезут туда. На душе постоянно мерзко и противно, под стать погоде.

Жуткая зима сорок второго. Стою в длиннющей очереди за хлебом. Хватит ли всем? Потом нужно еще где-то найти силы добраться до проруби на Фонтанке. Сегодня День рождения Лены, моего маленького Ленусика! Заварю сегодня чаю! Гулять так гулять! Дожить бы до весны.

А вот и «Север»! Помню, как стоял тут с родителями в очереди за тортиком и пирожными, долго и нудно, но зато какое было счастье заполучить заветные коробочки! Гостинный. И те же очереди, но за школьной формой и тетрадками. Потом вкуснейший стакан какао с пирожком! Ммм, чудо!