Читаем Царица парижских кабаре полностью

Надежда Яковлевна Брюсова мечтала создать в Москве, при Университете Шанявского, бесплатную народную консерваторию. Гурвичи были ее деятельными помощниками: собирали пожертвования, организовали несколько благотворительных концертов в Политехническом музее.

В 1920 году семья уехала в Берлин, где Абрам Рафаилович продолжал заниматься организацией симфонических концертов. Там он на долгие годы сдружился с Исайей Добровейном. Близкая дружба Гурвичей с вальяжным Алексеем Николаевичем Толстым и его женой, застенчивой красавицей поэтессой Натальей Крандиевской, оборвалась, когда Толстые вернулись в Советский Союз. Крестной матерью Наташи, сестры моего мужа, была Наталья Васильевна Крандиевская. Воспреемником Никиты был Кусевицкий.

Вот в какую семью мне предстояло войти.

Мы обвенчались 14 июня 1938 года в Этампе. Лето начиналось, мы были влюблены и уехали в свадебное путешествие в Италию. Сначала – на остров Палланца на Лаго-Маджоре, около Стрезы. По утрам, когда пили кофе на террасе отеля, слушали игру на рояле Горовица. Звуки доносились из соседней вилы Тосканини: ведь Горовиц был женат на его дочери.

С острова Палланца мы отправились в Венецию, а завершили путешествие в Кортина д’Ампеццо, в отеле «Кристаль», где останавливался граф Галеаццо Чиано, когда совершал свое свадебное путешествие с Эддой, дочерью Муссолини.

В Париже мы жили в квартире родителей Ники на рю Баллю, но часто ездили и в Этамп. Жизнь там была веселая: в большом камине часто жарили кур (как-то даже был приглашен преподаватель из знаменитой фирмы «Гордон блю» – он учил всю семью тонкостям французской кухни). В Этамп приезжали Мстислав Добужинский, Исайя Добровейн, Юра Фикстон, хозяин магазина «Каспийская икра», которого мы называли «Каспи», киноактер Жак Тати (граф Иван Татищев), Григорий Хмара с женой, совсем юной и веселой певицей Лилей Кедровой, кинопродюсер Ольян, миллионер Дорфман, владелец пароходов Перников, прелестная Надежда Александровна Тэффи, вдова Сергея Ивановича Щукина и ее сестра.

Жизнь текла музыкально, артистично, весело. Было очень много юмора. Тэффи читала свои рассказы. И мы ее любили приглашать. Позже я прочла, что Надежда Александровна, блиставшая на многих званых обедах, не без иронии звала себя «подарок молодым хозяйкам» (намекая на поваренную книгу Молоховец, носившую такое название). Я, сознаюсь, и была одной из них.

Но беспечное настроение неуловимо менялось: близилась Вторая мировая война.

Абрам Рафаилович дружил с господином Фуллертоном, американским консулом в Париже, также имевшим летний дом в Этампе. Фуллертон, предвидя ужасы наступающей войны, уговаривал моего мужа ехать в Америку, тем более что Никиту уже приглашали в Голливуд, работать в кинокомпании «Уорнер Бразерс». Никита не хотел покидать Париж, но отец его уговорил. Решили ехать.

В начале 1939 года мы сели на пароход, отплывающий в Нью-Йорк. Вместе с нами в Америку плыли Ингрид Бергман, Жан Мюра и еще несколько французских актеров, а также знаменитый ученый Эйнштейн. Страдая от качки, Никита не выходил из каюты, а я обедала вместе с актерами. Жан Мюра научил меня тогда есть печеную картошку, чтоб избежать морской болезни. И это помогло, я пользовалась его рецептом всю жизнь.

Хорошо помнятся тихие разговоры на этом нарядном трансатлантическом пароходе о том, что море заминировано. Так ли это было – не знаю. Но мы счастливо избежали катастрофы.

Ингрид Бергман тогда была совсем юной. После первых успехов в Европе она отправлялась в Голливуд. В том же, 1939 году Ингрид снялась в фильме «Интермеццо» Грегори Ратоффа, впереди были и «Касабланка», и работа с Гэри Купером в знаменитом фильме Сэма Вуда по роману Хемингуэя «По ком звонит колокол». Все, что потом засверкало на экране, уже тогда сияло в ней самой! В беседах, в смехе, в походке…

Позже, после войны, я встречала Ингрид в Риме, в доме кинопродюсера Ольяна. Тогда ее неизменным спутником был Роберто Росселини.

Ингрид целый день лила слезы: их союз не удавался, Росселини денег не давал, и она очень страдала.

Комментарии

Пьер Брассер и Даниэль Дарье — Пьер Брассер (1905–1972), французский актер. Снялся в 80 фильмах, в частности, таких классических, как «Набережная туманов» (1938) и «Дети райка» (1945). Персонажи Брассера были эксцентричны, отличались мощным отрицательным обаянием и ярко выраженным инфернальным началом. Даниэль Дарье (р. 1917) – французская актриса театра и кино, звезда 1930-х – 1950-х гг.

«Катя», фильм режиссера Турнера – Турнер Морис (1876–1961), в 1910-х – 1920-х гг. один из лучших режиссеров студии «Парамаунт». В 1930–1940-х гг. работал во Франции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное