Царица поверженная

Да, вот бы нам с Антонием такого умного и предприимчивого помощника. Агриппа не просто возмужал, он стал выдающимся мужем.

– И он изобрел устройство под названием «ловец» – это катапульта, выстреливающая абордажные крючья. Таким образом, огромные суда Агриппы имеют возможность зацеплять легкие корабли Секста и навязывать им абордажный бой, в котором получают преимущество ввиду огромного численного перевеса.

– Но противники просто перерубят канаты, – сказала я.

Это казалось очевидным.

– Канаты заключены в железные трубки, их не перерубить.

Проклятье, все-то у него предусмотрено! Ну кто мог предположить, что Марк Випсаний Агриппа – любезный юноша, которого я встречала на пиру у Цезаря, – окажется столь выдающимся и изобретательным флотоводцем?

– Война на море должна разразиться со дня на день, ибо только победа в ней способна спасти Октавиана от растущего недовольства римской черни. Народ больше не потерпит соперничества между ним и Секстом. Одному придется уйти.

Синева моря близ Александрии выглядела безмятежно, но не все воды были мирными. День за днем мы ждали новостей, пока наконец нам не доставили известие о том, что флот Октавиана снова потерпел крушение. На сей раз обошлось без Секста: буря уничтожила тридцать два тяжелых боевых корабля, не говоря о множестве либурнийских галер. Октавиан всерьез задумывался о том, чтобы отложить кампанию до следующего года. Мы воспрянули духом, ибо это давало преимущество Антонию.

Но Октавиан тоже понимал, что промедление дает Антонию шанс прославиться, одержав великую победу, тогда как его популярность за зиму сойдет на нет. К тому же неугомонный Секст мог нанести удар и уничтожить флот на якоре. Все это добавило Октавиану мрачной решимости, и он поклялся, что восторжествует и над волей Нептуна.

– Есть донесение, что он даже чуть не покончил с собой, – сказал Мардиан. – Настолько сразила его потеря флота. Но…

– Но с рассветом передумал, – закончила я.

Да уж, ход его мыслей мне известен. Кто-кто, а Октавиан непременно дождется рассвета.

Потом стали поступать новые донесения. Боевые действия переместились к Мессинскому проливу, удерживаемому Секстом. В первом столкновении тяжелые корабли Агриппы доказали свое превосходство, вынудив Секста отступить, но тот совершил удачный маневр и атаковал суда, переправлявшие войска Октавиана. Сам Октавиан не пострадал, но лишился кораблей, полученных от Антония.

– Это урок и нам, – заметила я. – На малые суда полагаться не стоит.

– Время Октавиана прошло, – радостно сказал Мардиан, читая депешу. – Ему теперь не до Секста, уладить бы недовольство в Риме. О, но вот Агриппа… Агриппа…

– Что – Агриппа?

Я выхватила письмо. Агриппа своего рода театральный «бог из машины», всегда появляющийся вовремя, чтобы выручить своего друга.

Агриппа захватил порт на Сицилии, что позволило ему высадить свои и Октавиана сухопутные силы – всего двадцать один легион – и вспомогательные войска. Они загнали Секста в угол и вынудили пойти на решающее морское сражение.

– И чем дело кончилось?

Я помахала письмом. На этом оно заканчивалось.

Сражение уже давно завершилось, а мы с нетерпением ждали сообщения о результате.

И мы его дождались. Как оказалось, в сражении, состоявшемся третьего сентября, Секст был разгромлен наголову. Его люди и корабли сражались с отвагой обреченных, ибо знали, что пощады не будет никому, но огромные корабли Агриппы снова продемонстрировали свое превосходство. Они ловили на крючья и брали на абордаж суда Секста. Сексту удалось потопить лишь три корабля Агриппы, тогда как с его стороны пошли на дно двадцать восемь. Ускользнуть удалось лишь семнадцати, и на одном из них бежал сам Секст.

– Сколько кораблей из трехсот? – Я не могла поверить услышанному.

– Семнадцать.

– Значит, победа полная.

Октавиан окончательно взял верх.

– «Секст сбежал к Антонию, – прочел Мардиан. В его тоне сквозило недоверие. – Он хочет сдаться на его милость».

– О Исида! – воскликнула я. – Как поступит с ним Антоний?

Но это были не единственные новости. Неожиданно для всех против Октавиана и Агриппы выступил Лепид. Видимо, причиной послужило пренебрежение им – одним из триумвиров. Он собрал двадцать два легиона – силу, невиданную после битвы при Филиппах, – и попытался свергнуть Октавиана с Агриппой. Но солдаты, которым надоели распри, попросту отказались сражаться. В результате Лепиду пришлось умолять Октавиана о прощении, целуя его сандалии.

Сандалии с утолщенной подошвой.

Большее унижение трудно себе представить.

– Октавиан устроил целое представление, публично выказав милосердие, – сообщил Мардиан, – но Лепиду пришлось расстаться с титулом триумвира и удалиться в изгнание.

– Да, теперь, когда Секст и Лепид ему больше не соперники, Октавиан стал подлинным владыкой Запада, – заметила я. – Он правит всеми землями до самой Греции.

– Верно, – согласился Мардиан. – И имеет под началом сорок пять легионов. Некоторые не укомплектованы, но все равно в них насчитывается как минимум сто двадцать тысяч солдат.

– И что он будет с ними делать? – тихо спросила я.