Царица поверженная

Похоже, что после сражения при Филиппах официальный триумвират превратился в неофициальный дуовират – союз двоих. Мир должен был быть теперь разделен, как пирог, между Октавианом и Антонием.

– Да, как раз сегодня утром пришло новое донесение. Я оставил его на твоем рабочем столе.

– Перескажи мне его, – попросила я, плотнее запахнув шелковое одеяние, сшитое из множества разноцветных шарфов.

– Они подозревают (или утверждают, будто подозревают, а это разные вещи), что Лепид действует за их спинами и более не достоин доверия. Соответственно, когда Октавиан и Антоний поделили Римскую империю – будем называть ее так, ибо по любым меркам это империя, – они не взяли его в расчет.

– И кто что получил? – спросила я.

– Антоний – герой дня, его престиж невероятно высок, и он прибрал к рукам лакомые куски: всю Галлию и Восток. Ему предстоит властвовать в нашей части мира и, вероятно, заняться претворением в жизнь плана Цезаря по сокрушению Парфии.

– А Октавиан?

Как Октавиан допустил такое? Впрочем, он ведь был болен, лежал на койке в палатке, а если перемещался, то на носилках. Он не мог диктовать условия герою-солдату.

– Ему достались лишь Испания и Африка, а в придачу к ним – почетные, но нелегкие обязанности. Во-первых, он должен обустроить ветеранов в Италии, найти для них землю и деньги. Во-вторых, покончить с Помпеевым сыном Секстом, который занялся пиратством. Неблагодарные задачи.

Да, неблагодарные, требующие времени и усилий. Я улыбнулась. Теперь руки Октавиана связаны надолго. Похоже, он получил не то, на что рассчитывал.

Мардиан ушел, и я позволила себе растянуться на кушетке. Ирас втирала смягчающее масло в мою кожу, а я закрыла глаза, отдавшись аромату и неге.

– Госпожа, ты прислушаешься к его предложению? – прошептала Ирас. – Не беспокойся: прежде чем ты встретишься с каким-нибудь царевичем, твоя кожа вновь обретет совершенство.

– Я лишь хотела, чтобы Мардиан успокоился, – пробормотала я. Благовония и массаж навевали сон. – Мало быть красивым царевичем для того, чтобы… чтобы…

Мой голос сошел на нет, но мысленно я закончила фразу: «Чтобы пробудить ту часть меня, которая впала в спячку. Она спала так долго, что, возможно, незаметно умерла».

Мардиан с энтузиазмом и удовольствием принялся подыскивать подходящего претендента на мою руку. С этой целью он обшарил весь мир: предлагал идумейцев, пафлагонцев, греков, нубийцев (включая сына кандаке), галатов и армян. Чтобы позлить его, я составила список требований к претенденту; вряд ли ему удастся отыскать человека, подходящего по всем пунктам. Жених должен быть молод, но не моложе двадцати лет; на голову выше меня ростом; атлет; сведущий в математике; знающий не менее трех языков; поживший за границей; хорошо играющий на каком-либо музыкальном инструменте; знаток греческой литературы и морского дела; и, наконец, потомок великого царского рода. Таковы минимальные требования, заявила я. Бедный Мардиан!

Урожай был хорош, и мы начали возмещать потери предыдущего года. Доходы позволили заложить шестьдесят новых кораблей и оплатить ремонт большей части каналов, дамб, водохранилищ и прочих элементов оросительной системы. Кроме того, у меня теперь имелась армия в двадцать тысяч солдат. Разумеется, о военной мощи говорить не приходилось – римляне посмеялись бы над нами. Но это пока. После потери флота мы начинали с нуля, и успех был очевиден.

К моей досаде, главный кандидат Мардиана Архелай из Команы подходил по всем пунктам, и теперь мой советник настаивал, чтобы я пригласила царевича в Александрию с визитом.

– Хотя бы для вида, – убеждал он. – Народу понравится. Люди поймут, что ты, по крайней мере, думаешь об этом.

Касу, моя ученая обезьянка, выступила вперед и предложила Мардиану блюдо с финиками. Она умела вести себя как настоящая служанка. Мардиан поджал губы и долго выбирал финик, пока не остановился на самом сочном. Он отведал плод и причмокнул губами.

– Хм. Они, должно быть, из Дерры.

Да, по части лакомств Мардиан был знаток. Касу вспрыгнула на стул рядом со мной, а я, уже не зная, как от него отделаться, сказала:

– Совсем забыла, есть еще одно требование. Мой избранник должен любить животных, особенно обезьян, и не возражать против того, чтобы Касу пристраивалась в ногах постели.

Мардиан пожал плечами и облизал пальцы.

– Слишком поздно, – сказал он. – Я уверен, Архелай сделает вид, что она ему нравится.

– А когда он приезжает?

При мысли о необходимости притворяться и любезничать с посторонним человеком настроение у меня ухудшилось.

– Как только он и его семья завершат визит почтения к Антонию. Все местные цари должны явиться к нему, дабы получить подтверждение своих прав на престолы и короны.

Я тоже взяла с блюда финик, но мне он показался неестественно приторным.

– Зависимых от Рима царств очень много, – заметила я, – и вопрос с каждым придется рассматривать отдельно. Многие восточные правители поддерживали убийц – кто по принуждению, а кто по убеждению. Теперь-то, конечно, все будут уверять, что подчинялись насилию. И что Брут с Кассием обобрали их до нитки.