Царицын ключ

– Я думаю, что пора его в тюрьму посадить, – сказал Андрюша. – Пускай он только мне попадется!

– Что-нибудь произошло? – испугался Эдуард Олегович.

Андрюша ничего не ответил, повернул обратно к дому. Эдуард Олегович за ним. В калитке они остановились. Эдуард Олегович окинул взглядом ужасающую картину и сказал мрачно:

– Я заблуждался, выгораживая этого прохвоста.

18

Андрюша поднялся на крыльцо, постучал. Его как будто ждали – дверь сразу отворилась. Дед Артем появился в проеме, борода закинута.

– Входи, заждался.

– Там Василий хулиганил, – сказал Андрюша. – Закинул катапультой бидон с тушью, Ангелину и Веню облил.

– Ревнует, – сказал дед. – Понятное чувство. Ангелина никакой склонности не выказывает.

Он распахнул дверь в горницу, и Андрюше по ушам грохнул голос Луи Армстронга. Большая стереосистема расползлась по стенам, динамики дрожали от могучего голоса. На полированной крышке проигрывателя сидел, склонив голову, громадный ворон Гришка.

– Он тоже музыку обожает! – крикнул дед Артем. – Ты садись, садись.

– Может, потише сделать? – тоже крикнул Андрюша. Он посмотрел на башмаки с медными пряжками, стоявшие у двери.

– Потише можно, – согласился старик и убавил звук. Ворон приоткрыл клюв, приглушенно каркнул.

– Недоволен, – сказал дед Артем. – Нервничает. Ему вчера всю нервную систему этот мерзавец расшатал. Кофе хочешь?

– Нет, спасибо, – сказал Андрюша, осматриваясь. Ящик с гайками, гвоздями, сопротивлениями и проводниками на столе, покрытом вытертой плюшевой скатертью с тигриными мордами на углах, разобранная кровать, шатучая этажерка с книгами, обычные деревенские фотографии на стенах, обклеенных обоями в цветочек, большой поясной портрет Чарлза Дарвина между окон, гипсовый бюст певицы Эллы Фицджеральд, стопки газет в углу, перевязанные веревками, сундук, окованный железными полосами, цветной телевизор…

– Я тебя позвал из-за твоей образованности, – сказал дед. – Мне моей не хватает. Языки знаешь?

– Английский, – сказал Андрюша, – и древнеславянский.

– Вот английский нам и нужен.

Ворон расправил крылья, в комнате стало темнее, потряс ими, сложил снова и прикрыл глаза белыми пленками.

– Старый он, – сказал дед. – Трудно ему, да и забывает многое.

– Вы зачем привидением одевались? – спросил Андрюша.

– Я Ваську уже вторую неделю выслеживаю. Мне представляется, что в деревне у нас завелась шайка, чего раньше не было. Они на мельнице гнездо свили. А мельница ушла, и я ее искал, а Гришка мне помогал. Нашли, только Гришка, когда летел ко мне с сообщением, в сеть попался. Вот и пришлось мне бежать туда.

– А почему под видом секунд-майора?

Андрюша бросил взгляд на ноги старика, они были в сношенных валенках. А башмаки стояли у двери. Солнечный луч упал на позолоченную пряжку, отразился зайчиком на портрете Дарвина.

– Я рассудил, что в моем естественном виде шайка меня не испугается. Еще пришибить могут. А привидений они боятся… И правильно рассудил.

Дед подошел к сундуку, с трудом отвалил тяжелую крышку. Сундук был полон одежды – старик вываливал оттуда на пол женские длинные платья, кафтаны, сермяги, уходил все глубже в недра сундука, одежда становилась все старше модой и возрастом, высокие сапоги со шпорами ударились о пол, ворон вздрогнул, спрыгнул с проигрывателя и клюнул шпору.

– Узнал… А где же камзол? – Дед хлопнул себя по лбу смуглой ладонью. – Маразм старческий! Ведь в другое место положил!.. – Он откинул одеяло, подушку. Под подушкой лежали зеленый камзол и треуголка. Дед натянул на голову старый капроновый чулок с прорезями для глаз, поверх нахлобучил треуголку. – Страшно?

– Я поверил, что привидение.

– Все было бы по-моему, если бы не настоящий секунд-майор.

– Вы второе привидение имеете в виду?

– Его самого, – сказал дед. – Пришлось отступить. Но я тебя чего позвал? Я тебя позвал, чтобы ты с Гришкой поговорил. Он по старости лет все больше на английском разговаривает. А может, и на немецком. Образованная птица, волнуется.

– Ну, он пока вообще не разговаривает, – сказал Андрюша.

– Он к тебе присматривается. Ты поговори с ним, поговори, что-то существенное он сказать хочет.

– Каррр! – сказал ворон.

– Это не по-английски, – сказал Андрюша.

– А мне в лес идти надо, – дед стащил с головы треуголку и чулок, – там на мельнице ихние секреты. Я их разгадать должен.

– А если привидение?

– Оно днем не ходит, солнечного света не выносит. Так что поговори с Гришкой, может, поймешь.

– Гамияэстомнисдивизаинпартистрррес! – вдруг заворчал ворон, широко открыв клюв и обнаружив белесую пасть размером с собачью.

– Видишь, – сказал дед, надевая камзол, – беседует.

– Это не английский. Вениамин, наверное, знает, – ответил Андрюша. – Он аспирант.

– Зови Вениамина, только скорей. – Камзол болтался на плечах деда, некоторых медных пуговиц не хватало.

– Как же его позовешь? Он же сейчас моется. Он же черный.

– Вот незадача, – сказал дед. – А времени ни минуты. Мне бежать пора. Давай вот что сделаем. Я вас до дому провожу, точ-на! А сам в лес.