Царицын ключ

– Это, наверно, контрабандисты, – сказал Вениамин. – Они ее переправляют дальше. Ниточка, понимаете, от Каспийского моря к Ледовитому океану.

– Через горы без дороги икру волочить? Нет, тайна не в этом. А в том, что икра черная бывает, красная, а вот желтой не бывает. А я в мельнице и бочку с желтой видал.

– Бывает, – раздался голос от дверей. Там стоял Сеня. – Вы не рыбаки, не знаете. Это селедочная икра.

– Селедочная? – Старик задумался. – Конечно, глупая моя голова! Конечно, как я сразу не понял!

– Это Васька ловил, – сказал Сеня. – И мы ему иногда ловили. Все ребята. А Васька в озерах глушил и в речке.

– Селедка у нас крупная, – раздумывал дед, – больше метра, весьма крупная, другой такой нигде нет, эндемик. Я Джеральду Дарреллу на остров Джерси об этом уже сообщал. Но чтобы селедочную икру собирать…

– И красить, – сказал мрачно Вениамин. – Вот зачем ему черная тушь в таких количествах.

– Точ-на! – возрадовался дед. – Селедочную икру красить и за осетровую выдавать. Вот это преступники! Их производство в мельнице тысячи рублей дохода дает! Недаром привидение там ошивалось, особенно если ему кассу компенсировать хочется.

Вернулся Андрюша, распаренный и усталый настолько, что провалились глаза. Бросил куртку на стул, напился воды.

– Ну как там? – спросила Элла. – Как Василий?

– Обойдется, – сказал Андрюша. – Травма у него в основном психическая. Он Эдуарда даже не узнал сначала. И говорить не может. Рычит и прячется под подушку.

– Андрюша, свет мой, – сказал дед жалобно, – устал ты небось ужасно?

– Есть немного, – ответил Андрюша, усаживаясь на скамью и вытягивая ноги.

– А вот надо снова на мельницу сходить. Надо.

– Нет, – сказал Андрюша, – не надо.

– Надо, Андрюша, – поддержал деда Вениамин.

– Может, не стоит? – вмешалась Элла. – Подождем милицию. Там преступники и медведи.

– Милицию не дождешься, – сказал дед, – потому что ее еще и не вызывали. Да и медведя сменить надо, неблагородно животное держать так долго на посту.

– Может, вы Эдуарда позовете?

– Какой из него помощник, – сказал дед, – он чужой.

– А Андрюша?

– Андрей – человек военный, – сказал дед, – строевой.

Андрей не был военным человеком, но доверие деда, выраженное в столь странной форме, почему-то польстило. Он молча поднялся.

24

Еще за километр до мельницы они увидели столб черного дыма.

– Ах ты, – крикнул дед, – там же медведь! Как бы чего не вышло!

Они в молчании добежали до края поляны.

Мельница горела, как аккуратно сложенная поленница дров, ровным свечным пламенем. Видно, за столетия древесина просохла и прокалилась – таких дров нарочно не сыщешь.

Они подбежали ближе – пламя отражалось в озере и на крыше кабины утонувшего грузовика. Неподалеку в траве, оскалившись, но не зло, а удивленно, лежал убитый Миша.

Дед не смотрел на мельницу, присел на корточки рядом со зверем.

– Как часовой, – сказал он, – до последней капли крови.

– Опоздали, – вздохнул Андрюша.

– Я виноват, – сказал дед. – Мне думать надо. Эта липовая икра больших денег стоит.

– Но Василий сидит в погребе, я сам видел, мы с Эдуардом Олеговичем недавно там были…

– Разве это так важно?

– Важно, – сказал Андрюша. – Настоящие привидения не стреляют. Никогда не поверю.

– Поверишь в привидение, в остальное уж легче, – сказал дед. – Закопать его надо. А то кто-нибудь захочет шкуру снять…

Пламя от мельницы смешивалось с солнечным светом, накладывалось на него, и было неправильно, что пожар происходит в середине дня, а над Мишкой вьются мухи.

– Надо бы кому-нибудь здесь остаться, – сказал Андрюша.

– И пулю в лоб? Да, пулю в лоб? – спросил дед, поглядел на медведя и добавил: – Может, и лучше бы мне, дураку, эту пулю.

Вдали, на краю леса, зло ревела медведица. Но не подходила.

25

Вениамину вроде бы полегчало. Ангелина прибежала с фермы, пыталась уговорить его поесть, но Веню тошнило, от еды он отказался. Дед Артем, когда они с Андрюшей, закопав медведя, без сил приплелись из леса, спрятался у себя дома, сказав, что больше ничего не хочет и лучше помрет. Зато прилетел Гришка, сидел на окне, смотрел на Веню и говорил ему латинские фразы. Веня переводил их слабым голосом, и ворон кивал, одобряя правильность перевода. Элла сказала:

– Гриша, может, хватит отвлекать Вениамина? Ему нужен покой.

– Он мне не мешает, – возразил Вениамин.

– Никогда, – сказал ворон.

Андрюша, еще в запале и на нервном взводе, вдруг вскочил, бросился к погребу, присел на корточки перед маленьким окошком.

– Василий, ты знаешь, что мельницу сожгли?

– У-у-у, – сказал Василий в ответ. Он был в нервном шоке.

– Кто это сделал? – спросил Андрюша. – Лучше ответь сразу. Шуточки кончились. В деревне находится маньяк с ружьем.

Василий внимательно слушал, не перебивал, а потом вдруг ответил грубым словом и завыл снова. Больше Андрюше ничего добиться не удалось, но, когда он уходил домой, показалось, что вслед из погреба донесся смешок. Может быть, показалось.