Царицын ключ

Мешок был, видно, плохо завязан, раскрылся, из него посыпались на дорогу куски хлеба, покатились яйца и огурцы. Василий кинулся подбирать добро. Он заталкивал в рот яйца и огурцы, чавкал и рычал так шумно, что, видно, дед услышал – его голова вновь показалась над завалом. Эдуард нырнул за камень, а Василий продолжал ползать по дороге. Голова деда тут же исчезла. Эдуард кусал ногти и топал ногой.

– Все пропало! Увидел он тебя, понимаешь, увидел!

– А они и сами не найдут, – невнятно сказал Василий. – Гришку-то пришили. Нельзя туда ходить, понял?

Андрюше сверху было видно скрытое от Эдуарда: там, за завалом, по узким остаткам дороги, прижимаясь к скале, спешили прочь дед и Ангелина. Ангелина прижимала к себе Гришку, дед нес пустой бидон. Они осторожно спустились с обрыва и начали пробираться по краю зеленой поляны, перепрыгивая с камня на камень. Однажды дед оступился, и нога его ухнула в зелень. Андрюша понял, что зелень эта – трясина.

Ангелина с дедом обогнули половину зеленой топи и приближались к дальней стене долины, где из трясины торчали пальцами деревянные столбы – остатки моста. Эдуард уговорил Василия проползти вперед, забраться на завал. Увидев, что старик с девушкой ушли далеко, Василий вскочил на ноги и крикнул:

– Стойте! Вы куда?

Его крик настиг беглецов, но не остановил. Они оглянулись и исчезли в узкой расщелине среди скал. Василий скатился вниз, к зеленому полю.

– Стой! – крикнул ему Эдуард. – Меня подожди!

– Еще чего! – огрызнулся Василий. – Без тебя доберусь!

Он влетел в зелень большим прыжком и не сразу сообразил, что почва не держит его – жидкая грязь брызнула из-под ног, пачкая салатную траву. По инерции он пронесся еще два шага, завяз по колено, вырвал с трудом ногу, рванулся дальше… Уйдя в трясину по бедро, Василий повернул назад и только тут обнаружил, что до берега уже метров шесть.

– Эй! – крикнул он Эдуарду. – Дай руку!

– Как же я дам? – Эдуард понял, в чем дело, и замедлил спуск к болоту. – Сам выбирайся. Убежать от меня хотел!

Василий рванулся к нему и погрузился по пояс.

– Ты чего?! – вдруг испугался Эдуард, увидев тоску в глазах шофера. – Погоди!

Андрюша побежал со своей горы вниз, к завалу, и через несколько шагов потерял людей из виду. Когда он снова увидел их, Эдуард метался по берегу, протягивая Василию зонтик. Андрюша оглянулся – нужна какая-нибудь палка, шест, но вокруг не было ни единого деревца. Лес остался далеко позади.

Василий погрузился по шею, глаза его вылезли из орбит.

– Не могу! – крикнул ему Эдуард. – Прощай!

– Эдик, – хрипел Вася, – спаси, я тебе все деньги отдам, и клад себе бери, только спаси меня!

– Я бы рад… – расстраивался Эдуард. – Я бы рад…

– Вылезу, убью! – закричал Василий.

– Прощай, – развел руками Эдик. – Ты не мучайся, сразу ныряй.

– Нет, сволочь! – отказался от совета Василий. – Я на твердом стою! – Жижа подобралась ему к подбородку.

– Стоишь? – переспросил Эдуард. – Ну и ладушки. Это изумительно. Это восхитительно. Замечательно. Стой.

– Эдик! – закричал Василий. – Я тебя под суд подведу!

– Не надо. – Эдуард концом зонта стряхнул с майорского сапога грязь. – Ничего это тебе не даст. Стоишь ведь, не тонешь? Я за ними сбегаю, клад отберу – и к тебе. А ты подожди. – И Эдуард пошел по краю трясины с камня на камень вдоль стенки, как недавно шли дед с Ангелиной.

– Эдик! – неслось ему вслед. – Эдик, погибну! Вернись! А то скажу, как лекарствами торговал! И где иконы лежат!

– Молчи, подонок! – Эдик подобрал ком земли и кинул так, что он упал в воду рядом с Василием, колыхнул топь и обрызгал шофера до затылка – голова стала бурой от грязи и без слов хрипела с ненавистью вслед фельдшеру. – Терпи, – сказал Эдик, – твой вид отвратителен. – И легко с камня на камень поспешил к расщелине.

Андрюша подождал, пока он скроется, и перебрался через завал. При виде его Василий заморгал глазами, всхлипнул с надеждой:

– Студент… Студент, спаси, я все скажу!

– Стой! – сказал Андрюша без жалости. – Чего мне тебя жалеть! Грязь для тебя оптимальная окружающая среда.

– Студент! – шипела голова. – Интеллигентный человек!

– Я тебя буду спасать, а Эдуард в это время на Ангелину нападет? Он же бессовестный.

– Студент! – упрямился Василий. – Я с тобой поделюсь. У меня облигации есть… Не хочешь? Убью!

Из трясины возникла лягушка, большая, зеленая, с белым гладким пузом. Приняв голову Василия за камень, вспрыгнула на нее и удобно уселась. Как шляпа. И пялила бессмысленные глаза на Андрюшу. Под тяжестью лягушки Василий ушел в воду еще глубже, даже подбородок скрылся в трясине. И он замолчал, чтобы не наглотаться.

– Я вернусь за тобой. Если он обманет, я вернусь, – сказал Андрюша и направился к глубокой темной расщелине.

31

Шаги в расщелине раздавались гулко, по стенам стекала вода, вливаясь в ручеек, что журчал по дну. Воздух был удивительно чист, пахло озоном, словно тут недавно ударила молния.