Царская дочь

Хор вела, наверное, сама пасторша,– женщина за сорок, отлично постриженная, но тоже, как и муж, ужасно неприятная. На ней модное оливковое платье и дорогие серые кроссовки с толстыми шнурками,– так сейчас носят. Ещё запомнилась некрасивая девушка с причёской, как у «битлов», в бордовой юбке-брюках, и крашеная в блондинку, в модной накидке с норвежскими узорами, та самая, что поздоровалась со всеми в микрофон.

Но вот и «медленные танцы», хотя сейчас, говорят, их нет:

Приходи ко мне, Господь мой,

Мой возлюблен-ны-ый!

Ждёт Тебя Твоя невеста,

Церковь ждёт Тебя, гряди!

Иешуа, Й-ешу-у-а! Й-е-шу-у-а, Й-е-шу-у-а!

Как-то это… чересчур чувственно. Просто про первую брачную ночь.

Так после четырёх рок-н-роллов двое парней осторожно и аккуратно поставили узкую деревянную кафедру с крестом, что должно было обозначать амвон, и к залу обратился полный мужчина в жилетке и клетчатой рубашке:

– Давайте сейчас все прочтём Евангелие от Луки. Глава седьмая, притча о двух должниках.

И стоящий рядом с Михайловой высокий молодой парень с чёрными волосами, чёрными бровями, замкнутым и злым лицом, аккуратно расстегнул молнию на чёрной папке и вынул чёрное Евангелие с золотым обрезом. Его примеру последовали все присутствующие, а особо продвинутые уткнулись в смартфоны и планшеты:

– «…Ей же сказали: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с Ним стали говорить про себя: кто это, что и грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя, иди с миром». Так говорит Слово Божие.

Новый завет Михайлова читала, но выборочно и очень давно. Четвероевангелие, Апокалипсис, Послание апостола Иакова, Послание к Римлянам полностью, всё остальное – кусками. Она знала наизусть многие библейские стихи, но их смысл до неё не доходил. А тут вдруг всё раскрасилось, расцвело и ожило. Но Михайлова не могла представить всех этих персонажей в их древних одеждах, этих еврейских покрывалах-талесах, только в современных костюмах.

– Слово о пожертвовании сегодня скажет брат Дмитрий, – продолжал клетчатый.

И вышел молодой парень небольшого роста в синем пиджаке:

– Кто сеет мало, тот и пожнёт скудно. Наши звёзды живут в избытке, а всё почему? Да потому, что все они очень много жертвуют, и Бог благословляет их!

И по рядам пустили красное пластиковое ведёрко под матерчатой «крышкой» с прорезью. Чем не свинья-копилка? И Михайлова, дабы не отставать от коллектива, кинула в «копилку» рубля три, когда как другие совали сотни и тысячи. Когда ведёрко описало круговорот по залу, брат Дмитрий помолился за пожертвования.

А клетчатый брат поднял пластиковый конверт с кнопкой и провозгласил:

– Давайте помолимся за наши нужды, что в этом конверте. Господи, кому нужна работа, дай работу! Давайте помолимся за мир на Украине, за нашего президента Владимира Путина! Господи, мы благословляем эту страну! А сейчас мы по традиции помолимся за человека, которого мы хотели бы привести сюда, – наших друзей, родных и близких, сослуживцев…

И тут вдруг случилось что-то непонятное: весь зал загудел гортанно, как тибетские ламы или… шаманы!

И вот ещё два зажигательных рок-н-ролла, и место за кафедрой занял лысый, – пастор церкви:

– Давайте мы сейчас помолимся, призовём Духа Святого…

И снова гортанные звуки.

– Ла-ла-ла…

– Те-те-те, ре-ре-ре…

– А теперь поаплодируем нашему Господу! – велел пастор.

И все захлопали в ладоши, как в театре.

Интересно, где же в Библии об этом сказано? Об аплодисментах?

А пастор Алексей сиял, как медный пятак:

– А теперь каждый повернись к своему соседу и скажи: «Как я рад тебя видеть!»

К Михайловой повернулись, и она обернулась.

– Кто сегодня пришёл в нашу церковь в первый раз, поднимите руку! Поаплодируйте нашей новой сестре Екатерине, – и Михайловой дружно похлопали. – Катя, вы впервые в евангельской церкви?

– Нет.

– Есть церкви евангельские, а есть литургические. Видите, Катя, все мы – обыкновенные люди, у нас – две руки, две ноги и одно сердце. И мы не перекрещиваем людей, крестившихся в православной церкви, мы – братья!

Какие, троюродные? Но это радовало.

– Дорогая церковь, ровно через две недели, восьмого ноября, здесь, в этом зале, богослужения не будет! Мы все поедем на общее собрание церквей «Дом Петра» в Сокольники. Сейчас мы пустим по рядам листок, чтобы все, желающие поехать, записались. Мы должны знать, какой нам понадобится автобус, «пазик» или «мерседес», и сколько таких автобусов.

Как только листок дошёл до Михайловой, она спросила своего соседа:

– А мне можно?

– Конечно! – пожал он плечами.

Когда Михайлова собиралась сюда, то думала назваться не своим именем, но когда знакомилась с Алексеем, поняла, что это лишнее. Но фамилию она всё же изменила, вместо Михайлова – Михеева. В честь малого библейского пророка¹. Не сделки же по недвижимости ей с ними заключать! И в свой бизнес они её никогда не возьмут!