Царская карусель. Война с Кутузовым

Ненавистная латынь, может быть, впервой доставила братьям радость. Им задали перевести извлечения из римских историков. Тексты о древней Ассирии. Михаил перевел письмо Белушезиба царю Асархаддону, Николай – царя Ашшурбанипала. Эти цари воевали друг с другом три тысячи лет тому назад. Перевод Михаила гласил: «Когда звезда засияет во время восхода солнца подобно факелу, а на закате побледнеет, вражеская армия совершит жестокое нападение. Когда ложный ветер подымется внезапно и будет продолжать подыматься, превратится в сильный ветер и из сильного ветра вырастет в бурю, настанет день разрушения. Властитель, в какой бы поход ни отправился, обретет богатство. Хотя царь послал своим войскам приказ: “вступайте в глубь страны Манна”, все войска да не вступят. Пусть конница и дакку совершат нападение на киммерийцев…»

Войсками Асархаддона командовал Михаил.

– Да будет тебе известно, царь царей, слово «дакку» означает «вспомогательные войска», но у меня они ударные и поставлены впереди.

Николай прочитал свой текст:

– «Когда Шанамма окажется впереди, приблизится к Белу, сердце страны должно быть довольно. Шанамма – это Марс. Это благоприятно для царя, моего господина. Когда Марс, достигая свое в точки, потускнеет и его сияние станет бледным, в этот год царь Элама должен быть твоим слугой. Когда Марс станет при своем появлении маленьким и бледным и подобно вечерней звезде особенно тусклым, он окажет милость Аккаду. Силы моего войска устоят и истребят врага».

– Выходит, астрологи халдеи нам обоим предсказали победу! – воскликнул Михаил. – Где же истина?

– У истинного Бога, у Христа! – Николай, довольный своим высказыванием, смотрел на брата с насмешливой жалостью. Николай в восторге от своих высказываний.

– Начнем, – Михаил строил дакку перед авангардным полком Ашшурбанипала. – Моя конница всею массой устремляется на правый фланг твоих войск. Мы уже в тылу у тебя. Моя конница истребляет твою пехоту.

– Чепуха! Полная чепуха! – Николай был красным, глаза распахнуты, будто съесть хотели. – Здесь у меня сил немного, но мои солдаты выстраиваются в черепаху. Твоя конница бессильна нанести мне даже самый малый урон.

– Но ассирийцы не знали «черепахи». «Черепаха» – римское изобретение.

– Хорошо! – Николай, хватая своих солдат в центре и смахивая солдат Михаила, расчленил его войско надвое. – Удар Наполеона! В центр и в обхват!

– Но почему ты снимаешь моих солдат? Они могут отразить нападение. Выстоять!

– Перед Наполеоном?

– Я уничтожу твои фланги.

Николай захохотал:

– Сколько угодно! Моя армия поразит твою армию в сердце. Всё! Я его – вырезал из твоей груди! Твоей коннице, смявшей мои фланги, остается искать спасения. Пехоты у тебя не осталось. Царь пленен! Он же был в центре.

Николай всё ронял и ронял воинов Асархаддона.

– Довольно! – рассердился Михаил. – Пусть я разбит, но ты солдатиков не ломай.

– Великодушие великих властителей мира беспредельно. Я оставляю тебя, Асархаддон, на троне. Возьму себе твое золото, зодчих, строителей и еще всех лошадей.

И тотчас принялся объяснять, сколь мудро и прозорливо поступает:

– Без золота войска не купишь и не соберешь. Без коней сообщение между городами и провинциями станет долгим. А без зодчих, без строителей – не возвести тебе новых крепостей и старых не поправить. Мудро?

– Мудро, – согласился Михаил.

Пришел Ахвердов.

– Слышу, вы о мудрости беседуете? Похвально. Императрица-матушка приглашает ваши высочества к себе.

Николай медленно поднял глаза на воспитателя, медленно опустил, шепнул брату:

– Она узнала!

Мария Федоровна встретила сыновей молча, стоя. Ее рука лежала на толстой книге. Это была Библия, переведенная на немецкий язык Лютером.

Братья пожелали матушке здоровья, а в ответ только взгляд, огорченный, но твердый.

Михаил опустил голову, Николай голову вскинул.

– Я вижу, вы, сын мой, не чувствуете ни раскаянья, ни угрызений совести.

– Меня мужик оскорбил! – тонко, на взрыде, выкрикнул Николай.

– Оскорбил тем, что указал на непорядок в вашем мундире? О вас же заботясь, предупреждая ваше появление перед фронтом в виде неподобающем?!

– Я пропустил одну пуговицу. На непорядок мне должны были указать мои воспитатели, но не мужик!