Царская немилость

Нельзя полагаться на доходы, которые мы только надеемся получить, какими бы верными они нам не казались.

Мишель де Монтень

Проснулся Брехт в гостевой комнате у графа Пётра Андреевича. Что можно сказать о проведённом дне и вечере. Цыгане были. Не, не те цыгане ещё. Так красиво на гитаре про шмеля ещё петь не умеют. Голосят на своём молдованском чушь всякую. Медведика примучивают, чтобы он кувыркался. И ведь кувыркается и кланяется. Брехт смотрел, как радуется при виде кланяющегося ему мишки граф Ефимовский и даже сам умилился. Такой детский восторг из графа сквозил. Цирк приехал.

Шампанское тоже, как и положено, рекой лилось. Пётр Андреевич приезду соседей крайне обрадовался, и пир закатил на весь мир. И не скажешь, что крестьян и имение продаёт, чтобы по приказу императора с долгами расплатиться. Богатый и хлебосольный барин. Других гостей не было – пили горькую втроём. Потом, уже в конце вечера, цыганки присоединились, но Брехт, памятуя, что никаких антибиотиков ноне нет, и сифилис не лечится в этом времени, даже прикасаться к себе чернявой дивчине, честно стоит сказать, довольно миловидной, не позволил. Стулом гамбсовским от неё отгородившись. Прямо с разбегу целоваться бросилась. Тогда, чтобы девушек (хм) не обижать племянничек императорский себе трёх забрал в опочивальню.

Это из увеселительных приключений. Были и познавательные. Брехта отвели к кузнецу, пока олень, всё же это был олень, готовился. Кузнец Петру Христиановичу понравился, он даже показал собственноручно завитки всякие к ограде дворца графского выкованные. Вполне себе.

– А розу сможешь отковать? – вспомнил умельцев из будущего Брехт.

– Покажете, вашество, так сделам.

В общем, купил его граф Витгенштейн. При всех тех начинаниях, что он затеял, без собственного кузнеца не обойтись, даже не вариант. Обошёлся дорого кузнец – Афанасий. Племянник его только вместе с семьёй и инструментом продавал. А семья большая, только два сына: один – пятнадцати годков, а второй и вообще уже сам женатый – помощники. Девок пятеро. Жена и отец с матерью престарелые ещё плюсом. Дед, кстати, бортник. Конечно, инструмент не лишний, и куда на самом деле кузнецу без инструмента. Всё семейство и кузня с инструментом обошлись в тысячу рублей на ассигнации. Всё, что было в бумажных деньгах надаренных Зубовыми и другими будущими заговорщиками.

Ну, остальные покупки дешевле были. Девок сенных, вообще, сторговались по двадцать пятить рублей на серебро. А ведь девки не простые – вышивальщицы. Взял Пётр их четыре штуки. Ну, это не он их в штуках считал, а хозяин. Но девки были в наборе и особо и не нужны были. Нужна была женщина, которая умеет сыр делать. Её купил Пётр Христианович за сотню, а тётка в слёзы, мол, не разлучайте с дочерями сиротками. Двое из вышивальщиц. Куда деваться, пришлось брать, тем более, и не дорого вовсе. Пётр Христианович потом с тёткой переговорил, про остальную её семью. Оказалось, муж у графа был кем-то типа лесничего и провалился весной при обходе участка под лёд несколько лет назад. Выполз и до дому добрёл, но простыл и помер вскоре. Вот уже несколько лет одна с двумя дочерями и бедует. Женщина была вполне упитанной, как и девки и на «бедовавшую» не сильно походила. Поварихой была у графа Павла Андреевича Ефимовского, чтобы повариха и голодала. Не бывает такого. Пётр Христианович спросил её, умеет ли она крахмал делать.

– Чего ж тут хитрого. Сделаем, Ваше сиятельство.

Мать у Брехта часто делала крахмал, и простыни всякие с наволочками крахмалила, и кисель делала с ягодами. На самом деле – ничего сложного. Размолоть картофель, залить водой и несколько раз в течение двух – трёх часов его в ёмкости перетирать руками. Потом воду отфильтровать через тряпку, выжать хорошенько и дать отстояться. Крахмал сядет на дно. Его разбавить свежей водой, перемешать тщательно, и снова дать отстояться. Потом опять слить и высушить. Всё, белоснежный крахмал готов. Выход от десяти до пятнадцати процентов в зависимости от крахмалистоти самого картофеля и аккуратности переработки. При этом цена доходит до рубля серебром за килограмм.

Теперь опять математика. Рожь стоит копейка за кило, если в килограммы пересчитать с пудов. Урожайность, помним, двенадцать центнеров с гектара – это хороший урожай. Округлим до десяти. С гектара получим тонну или десять рублей и это не доход, а весь заработок, были ведь семена потрачены.

Теперь крахмал. Картофель в рекорде даёт и шестьсот центнеров с гектара. Но это в будущем, сейчас никто селекцией не занимается, пусть будет сто центнеров. Получаем – десять тонн. Выход крахмала десять процентов. Помним, по рублю. Получаем тысячу рублей и сравниваем с десятью рублями за рожь или пшеницу.