Царская служба (СИ)

— Просто я не вижу тут никакого иного объяснения, ваше превосходительство, — ответил я и продолжил: — Убийство Пригожева Бессонов совершил в исключительно благоприятных для себя условиях — на Беляковских верфях, где был убит Пригожев, Бессонова знали как Парамонова, доверенное лицо купца Аникина. То есть, если что, то именно Парамонова и искали бы.

Неполных два месяца понадобилось Бессонову, чтобы понять: убивать он может. И последовало второе убийство. Со столоначальником Торговой палаты фон Боктом Бессонов, также под личиной Парамонова, встречался для передачи ему взятки за действия в пользу купца Аникина. Знал ли фон Бокт истинное лицо того Парамонова или нет, не так уже важно. Я думаю, знал, что и стало причиной, по которой Бессонов его убил. И здесь на стороне Бессонова продолжало оставаться придуманное имя — прочим служащим палаты он был известен только как Парамонов. Убив фон Бокта, Бессонов не только устранил человека, который мог бы оказаться опасным для него свидетелем, но и создал уже цепь одинаковых убийств, в которой и должно было затеряться то убийство, ради коего все и было задумано.

На столе, к моему счастью, стоял стандартный набор — графин с водой и полдюжины стаканов. Испросив разрешения промочить горло и получив оное, я хлебнул и вернулся к изложению.

— И здесь мы подходим к главному преступлению Бессонова, тому, ради сокрытия истинной подоплеки которого и совершались остальные убийства. К убийству купца Венедикта Павловича Аникина, родного дяди Бессонова. Дяди любящего и заботливого. Аникин давал непутевому племяннику, любителю играть, деньги, спасая его от долгов. Но тут нашла коса на камень. Купцы дармоедов не любят, даже родственников, и Аникин исключением не был. Он заставлял племянника исполнять под чужой личиной поручения, которые ни один купец чужому человеку не доверит. То есть деньги, что давал Аникин, Бессонову приходилось отрабатывать, а он так не хотел. И денег тех ему было мало, он хотел больше. Точнее, он хотел получить все дядины деньги.

Разумеется, Бессонов, как единственный наследник Аникина, вызвал интерес губного сыска. Не мог не вызвать. Да, он устроил себе алиби, подговорив вдову Гришину сказать, что был у нее в день убийства, но помощник губного пристава Штерн, посланный проверить слова Бессонова, сумел распознать ложь в ее словах и заставил Гришину сообщить ему правду.

— Но в допросном листе, что доставил в управу Буткевич, алиби Бессонова полностью подтверждалось, — напомнил Горюшин. Ну да, он-то еще не знает…

— В том листе, что доставил Буткевич, — да, подтверждалось, — согласился я. — А в том, который Буткевич не доставил — опровергалось. Он подделал допросный лист.

— Но зачем?!

— Как я понимаю, изрядную часть полученного наследства Бессонов отдавал Буткевичу за молчание, — по-моему, это было очевидно. — Я не знаю, сучилось ли это до убийства Ермолаева или уже после, но источник дохода Буткевич себе нашел очень неплохой. А Бессонов тем временем убил Ермолаева, и добился-таки того, что городская губная управа стала искать неведомого маньяка, а к нему интерес утратила.

— Вы хотите сказать, что Бессонов убил трех совершенно непричастных человек, чтобы среди них спрятать убийство дяди?! — кажется, Горюшин был потрясен. Надо же, даже опытного служаку, имевшего дело с самыми гнусными преступлениями и преступниками, такое проняло, что называется, до печенок.

— Именно так, — ответил я. — К сожалению, далее я буду вынужден рассказывать о делах, еще более омерзительных.

— Куда уж более-то, — проворчал князь Белосельцев.

— Есть куда, ваше превосходительство, — заверил я его и вернулся к своему рассказу. — Итак, Бессонов посчитал свой план удавшимся и убийства прекратил. Да, ему приходилось платить Буткевичу, но денег все равно было много и на красивую жизнь вполне хватало. А Буткевич тем временем перевелся в армию, где со своим единокровным братом капитаном Бразовским занялся воровскими делами с поставкой в армию провианта. Дела эти они вели с купцом Маркидоновым.

При упоминании армейских дел майор Степанов недовольно поморщился. Ничего, перетерпит.

— Однако со временем Маркидонову выгод от ведения дел с Бразовским показалось недостаточно, и он потребовал расширить размеры воровства, а заодно привлечь к этим делишкам других купцов. Бразовский с Буткевичем посчитали такое расширение слишком рискованным, и решили от Маркидонова избавиться, потому как он угрожал им оглаской, да еще так, чтобы самому остаться чистеньким. И вот тут Буткевич решил пойти по стопам Бессонова и свалить на неизвестного маньяка еще одно убийство.

Убийство Буткевич с Бразовским продумали тщательно. Они даже пошли на то, чтобы самим зародить у военных дознавателей подозрения против Бразовского, а потом допрос под заклятием должен был полностью и окончательно снять с капитана все обвинения и подозрения. Однако с таким допросом военные не спешили, и Буткевич решил снять подозрения с брата иным способом.

— Лоор? — догадался Поморцев.