Эта версия мужу сразу не нравится. Потому что в Кащенко пришлось бы ехать ему!
Захожу в квартиру, открываю блокнот. Первым в списке — этот фильм.
Какие были у мужа глаза? Такие же выпученные! И ещё он воздух ртом хватал и ничего сказать не мог.
Потом он уже извинился и весь вечер говорил:
— Да, сегодня явно твой день! Твоя победа!
А ведь это не моя победа. А его лажа! И страшно то, что к Пётру Петровичу, через пару лет, мы поедем вместе…
У нас появились новые соседи. Раньше было закрытое казино и частенько девки голышом, в одних только шпильках в час-два ночи ломились в нашу квартиру — путали двери. Ни у нас, ни у соседей циферок на двери нет. Разговоров потом было! Мужу впечатлений на полгода! А фантазии какие!
— Ой, дорогая, прости, я забыл их предупредить, что ты будешь дома.
Через год он уже открывал им двери в чем был, иногда в чем не был и говорил:
— Девочки! Ну что же вы без предупреждения! У меня жена дома.
Девочки пугались, тыкались в бумажку с адресом, мне приходилось их потом тыкать в соседнюю дверь.
И теперь все. Все закончилось! Неделю назад въехали другие соседи. И три дня назад возле их двери появилась ма-а-а-аленькое мусорное ведро.
И вот это ведрышко не даёт жизни моему мужу!!! Не нравится оно ему. Оно портит нашу площадку и подъезд в целом.
Три дня муж ходит как подбитый. А выход и вход в свою квартиру ему даются через пытки!
— Зачем! Зачем им эта мусорка у двери? Курить все равно нельзя! Для чего? — мучает меня этими вопросами супруг.
Иногда он забывает о серой, безликой мусорке, но, когда он громко вздыхает, я понимаю, что он опять вспомнил о ней.
Сегодня утром, на пороге он мне сказал:
— Вот если бы ты меня по-настоящему любила!
Я была сонная, мечтала поскорей чмокнуть его, закрыть дверь и досмотреть сон, поэтому про мусорку я забыла и спросила:
— Что я должна сделать?
— Сделай мне приятно! Укради эту мусорку! Вынеси ее на помойку! Или занеси быстро к нам, а я потом ее в синем пакете выброшу.
И, чмокнув меня, он убежал работать.
Что мне будет за эту кражу? Кто хочет меня защищать в суде?
В подъезде установлена камера!
Казань брал, Астрахань брал, Шпака — не брал
Эта история приключилась, когда мы отдыхали на Кипре.
На соседней вилле появились новые соседи. Русские. А мой муж за неделю изголодался по русской речи, по русскому общению и новым впечатлениям.
Но вот что мы заметили. На Кипре много русских. И они не стремятся познакомиться, когда слышат родную речь. Наоборот, отводят глаза и делают вид, что не знакомы ни с Пушкиным, ни с Лермонтовым.
Но не родился ещё тот русский, которого бы не увлёк разговорами или вопросами мой муж.
— Тут нужен особый подход! — заглянув на соседнюю виллу, где в бассейне плескалась русская семья: папа, мама и двое детей дошкольников, — сказал муж, а сам стал собираться на пляж.
Каков был план — я уже узнала вечером, когда мы возвращались на виллу. Он попросил включить в машине «Седую ночь». За весь путь от ресторана до виллы мы пять раз прослушали эту песню. И каждый раз — как первый, простигосподи.
— Это экзамен! — объяснил мне муж, подъезжая к дому. — Если наши новые соседи не выйдут на ЭТУ песню, то на фиг они нам нужны?
Видимо он представлял себе, что они как услышат Шатунова — сразу выбегут как цыгане на "ай на нэ" и пустятся в пляс.
Никто даже из окошка не выглянул. Мне даже показалось, что они поплотнее закрыли все окна и попросили Боженьку чтобы наши соседские тропы не пересекались.
Муж на секунду расстроился. Но как только начался припев, он под свой замечательный баритон "и снова седая ночь…" начал петь и танцевать. Затем припарковал кабрик, закрыл крышу, зашёл в дом и сказал:
— Это песня всех времён. И народов. А если русские не хотят танцевать и подпевать, то никакие они не русские!
Вечер прошёл, как обычно, в узком, семейном кругу. Соседи были наказаны и не имели чести познакомиться с Царём.
А утром я услышала, как муж разговаривает с соседом. Я спустилась вниз, сделала себе кофе, а русская речь у бассейна все лилась и лилась. И в основном, лил ее не мой муж, а русский сосед.
Через минут 15 муж зашёл в дом и сказал:
— Нет. Они нам не подходят! Он такой хвастун!
— Как ты? — уточнила я.
— Да! Зачем нам второй балабол?
Вот как можно не любить такого самокритичного мужчину?