Царские дети и их наставники

   Встреча царственной тетки с племянником была очень трогательная. Елизавета Петровна, как женщина доброго и нежного сердца, была несказанно рада видеть около себя сына сестры и единственного представителя рода ее незабвенного родителя. Ее огорчал только болезненный, хилый вид прибывшего принца, а также поразило то обстоятельство, что мальчик до сих пор ничему серьезно не научился. Поэтому она с первого же раза поручила своим посланникам при иностранных дворах доставить ей несколько новейших планов европейского воспитания. Один из таких планов, составленный академиком Штеллиным, был ею одобрен, и она поручила этому ученому заняться образованием племянника. Представляя Штеллина Петру, государыня сказала:

   -- Я вижу, что его высочество часто скучает и должен еще научиться многому хорошему: и потому приставляю к нему человека, который займет его полезно и приятно.

   На первых порах было обращено особенное внимание на изучение русского и французского языков. Заметив в воспитаннике особенное пристрастие ко всему военному, Штеллин, чтобы приучить его в первое время к процессу занятий, поступал так. Он прочитывал с ним книги с картинами, в особенности -- изображением крепостей, осадных и инженерных орудий; делал разные математические модели в малом виде и на большом столе устраивал из них полные опыты. На урок, по временам, он приносил старинные русские монеты, причем наставник объяснял ученику древнюю русскую историю, а по медалям Петра I -- новейшую историю государства. Два раза в неделю Штеллин читал ему иностранные газеты и незаметно знакомил его с историей европейских держав; при этом занимал его ландкартами иностранных государств и показывал положение их на глобусе; знакомил с планами, чертежами и проч., рассматривал план комнат наследника и всего двора с прочими строениями, далее план Москвы вообще и Кремля в особенности. Когда Петр уставал, Штеллин разгуливал с ним по комнатам, стараясь в то же время наполнить время какими-нибудь полезными разговорами.

   Метод и приемы воспитания, выбранные для будущего наследника профессором, могли принести несомненную пользу, если бы он встречал в своих задачах поддержку со стороны окружающих. К сожалению, этого не было. Слишком шумная, наполненная весельем и забавами жизнь тогдашнего двора постоянно разлучала воспитателя с воспитанником, который, по желанию тетки, обязательно должен был принимать участие во всех балах, маскарадах и празднествах. Кроме Елизаветы Петровны, не умевшей стоять на высоте воспитательной задачи, Штеллин встречал для себя помеху и в других, приставленных к великому князю, лицах, прибывших с ним из Голштинии, в особенности -- со стороны гофмаршала Брюммера. Этот чванный и надменный немец, заправлявший всем воспитанием молодого принца, не умел расположить его к себе, оскорблял его самолюбие, обижал и не прилагал никакого старания сделать что-нибудь полезное племяннику Елизаветы.

   У последнего не было никакого хорошего общества сверстников, и все свое время, свободное от уроков или придворных увеселений, он проводил в обществе лакеев, карлика Андрея и егеря Бастиана, который обучал его игре на скрипке. Чтение, занятия науками не привлекали малоразвитого и малоспособного голштинского принца, и он, по воспоминаниям и привычке прежних лет, всему предпочитал игру в оловянные солдатики, в фантастические кукольные военные упражнения и таковые же войны. Эти игры продолжались даже после его женитьбы и по достижении им совершеннолетия.

   Профессор, не имея возможности устранить эти странные упражнения вне учебных занятий, чтоб представить их смешными для четырнадцатилетнего юноши, составил им список и, по прошествии полугода, прочитав их принцу, спросил его: "Что подумает свет о его высочестве, если прочтет этот список его времяпрепровождения?" Это, однако, не устранило пустых игрушек, и забавы продолжались по временам с разными изменениями. Едва можно было спасти от них утренние и послеобеденные часы, назначенные для чтения. Последнее шло попеременно, -- то с охотою, то без охоты, то со вниманием, то с рассеянностью. Вот краткая выдержка из дневника классных занятий, который вел аккуратно Штеллин и из коего всего нагляднее видно, куда направлялись внимание и симпатии царственного ученика.

1743

   Окт. дня

   Часы

   Уроки

   Отметки

   6

   до обеда

   после --

   составили профиль поданной линии на плане

   очень хорошо

   7

   до обеда

   начали читать о Дании

   с нуждой

   после --

   еще рисовали по староголландскому плану профили, чтоб исполнить прежнюю ошибку

   неутомимо

   8

   до обеда

   после --

   продолжали историю самозванцев с показанием выгод, какие хотели себе извлечь из России соседние державы, и частию извлекли

   совершенно легкомысленно

   9

   10

   до обеда

   по случаю позднего начатия занимались с полчаса древнею историею Дании до Вольдемара III

   буйно

   после --

   профиль с плана по Когорну

   прекрасно

   Этот дневник явно свидетельствует, что науки гражданские решительно не удовлетворяли вкусам ученика, и его исключительные симпатии лежали на стороне наук военных.