Царские кудри

Поеду на Ранову! Лещ серебрится,
Размяла плотва плавники.
Неделю забывшие дом и побриться
Торчат над водой рыбаки.

В садки опускают червонные скулы

Пожившие в ямах лещи.
А вот выплывает под берег сутулый,
Камыш от дыханья трещит.

Поеду на Ранову. Время настанет —

И вспомнит народ про плащи.
И вдоволь намокнет, и вдоволь устанет,
Забудет свои беляши.

Устроившись молча на солнечной яме,

Вовек не сумею забыть,
Когда меня лещ золотыми устами
Попросит назад отпустить.

И будет сравним он со сказочной рыбкой,

Готовой желанья творить.
И я над рекой размышляю с улыбкой:
О чём мне ему говорить?

Добрые люди

Люди забыли про жалость,
Чёрствость и злость – не пройти.
Добрых людей-то осталось
В мире не больше пяти.

– Добрые люди! Ну где вы? —

Кашляет дед Никанор.
– Вот они! Справа и слева,
Рядом живут до сих пор.

Серебро

Не отвечай на прошлые звонки,
Где серебром не тронуты виски.
И жизнь пройдёт, наступит та пора,
Где окажусь я сплошь из серебра.

«Я много видел, много знаю…»

Я много видел, много знаю,
Сказать красиво не могу.
Но ни на что не променяю
Берёзы русские в снегу.

Ветрами буйными отпеты

И, в снег закутавшись, как в мех,
Хранят такую массу света,
Что хватит осчастливить всех.

Я никогда их не покину,

Их светом сказочным храним.
И гну я перед ними спину,
И низко кланяюсь я им.

За то, что есть, за то, что дышат,

За то, что строго не винят,
За то, что всё на свете слышат,
Но доброту в себе хранят.

На морозе

Счастьем набрякшие губы,
Свет опьяняющих глаз.
И у морозного сруба
Тают сосульки сейчас.

Как им, сердечным, не таять,

Если такое тепло,
Словно цветы, прорастает,
Словно бы солнце взошло.

А ведь на улице – двадцать

И продирает мороз,
И не дают целоваться
Капли замёрзшие слёз.

У метро

Кормит женщина голубей
Золотистым душистым хлебом,
И становится голубей
От очей её добрых небо.

Верю, голуби – это знак,

Что от Бога сейчас исходит.
Только как же они без нас
Будут счастливы на природе,

Если им не хватает глаз,

Поднимающих их в дорогу?
Да не смогут они без нас,
Да, уверен, одни не смогут.

«Подступает зима осторожно…»

Подступает зима осторожно,
И морозы за горло берут.
Даже Сетунь притихла тревожно,
И притих переделкинский пруд.

Скоро, видимо, первые льдинки

Превратятся у нас в зеркала.
Но пока что висят паутинки,
Ухватившись за полы тепла.

Осерчает мороз, и округа

Станет белой, как белая шаль.
Эту осень, как лучшего друга,
Уходящего в будущность, жаль.

Жаль листвы, увядающей в сквере,

Жаль твоих невесомых шагов.
И в душе просыпается вера,
Что придёшь ты в преддверье снегов.

Холода