Царские кудри

Вновь сентябрь рассыпает монету,
Заставляя звенеть синеву,
И мгновения бабьего лета
Наполняют дыханьем Москву.

Чьи-то мысли над городом кружат,

Как вода из криницы, чисты,
И с опаской по глянцевым лужам
Разноцветные скачут зонты.

Я люблю это время шальное,

Время встреч и последних разлук,
Когда бисерный дождик – стеною
И сердец обезумевших стук.

Подбежишь к остановке трамвайной,

Мокрый зонтик в руках теребя,
И какой-нибудь голос случайный
Оглянуться заставит тебя.

Заслонивший собою полсвета,

Мне серебряный дождь не грозит,
Словно лодка по бабьему лету,
Запоздалый трамвайчик скользит.

«…А ты ушла, а я уехал…»

…А ты ушла, а я уехал,
И нам не встретиться уже,
И будет долго-долго эхо
Устало вскрикивать в душе.

Одно-единственное слово

Услышать было не дано,
Но в зоосаде Могилёва
Теперь поселится оно.

Ты будешь там, где дышат травы,

Щебечут птицы в вышине.
Собор Святого Станислава
И тот не вспомнит обо мне.

У Кафедрального собора

Стоит весенняя вода,
И мы увидимся не скоро,
А может, даже никогда.

«Ах ты, старость, глупая, слепая…»

Ах ты, старость, глупая, слепая!
Постареть на свете не хитро!
Вот уже и место уступают
Женщины роскошные в метро.

Вот уже и юноши в бейсболках

Привстают при виде старика.
Ах ты, юность! Ах ты, балаболка!
Как же ты сегодня далека!

Поднимает в небо эскалатор,

У него мальчишеская прыть,
Но и я, стальной, как экскаватор,
Я ещё умею землю рыть.

Перед грозой

Заматерели берёзы,
Соком исходят всю ночь,
Но собираются грозы
Ливнями землю толочь.

Душно на улице, душно,

Запах весенних цветов,
И засыпают послушно
Листья на ветках кустов.

Даже собаки не лают,

Нет до прохожего дел.
Годы летят, пролетают.
Вот и свои проглядел.

Баба Груня

Баба Груня, встань до света,
Загляни в моё окно,
Вспомним, сколько песен спето
Под твоё веретено.

Тихий голос, светлый локон,

Пальцы, клеящие нить…
Ты ушла в своё далёко —
И тебя не возвратить.

Из-за леса, из-за моря,

Из-за вросших в небо гор…
Только ворон на заборе
От прохожих прячет взор.

Никого он не боится!

Кто же тронет старика?!
Что ж ты взгляд отводишь, птица,
Что глядишь издалека?

Апрель

Свежие запахи прели
Листьев, покинувших снег,
Самый счастливый в апреле
Птиц возвратившихся смех.

Сетунь за дачей щебечет,

Гул самолётных турбин.
И понимаешь, что вечен
Мир недоступных глубин.

В Переделкино

Александру Николаеву