Царские судьбы

Николай II предложил правительству продать более полутора миллиона гектаров царских земель крестьянам на льготных условиях. Хотя царю для такого шага полагалось бы спросить согласия семьи, он, несмотря на возражение своего дяди, великого князя Владимира Александровича и собственной матери, неожиданно для всех поступил по-своему. Земля была продана, но надежда, что богатые дворяне-помещики последуют его примеру и откажутся от части своих непомерных земельных угодий, не осуществилась. Никто не пожелал лишиться хотя бы клочка своей земли в пользу русского крестьянина. Более того, на пути к осуществлению реформ Столыпина строились всевозможные преграды. На него стали совершаться покушения.

Прошло пять лет. Автор программы аграрного преобразования России, видя настрой при дворе не в свою пользу, уже не раз обращался к царю с просьбой дать ему отставку. Казалось, он потерял всякую надежду претворить задуманное в жизнь. Но государь на отставку своего премьера не соглашался. Вопрос решила пуля, настигшая великого реформатора. Причем случилось это на глазах самого императора.

В сентябре 1911 года Петр Столыпин сопровождал Николая в Киев на торжественное открытие памятника Александру III. Вечером вся Царская свита присутствовала на представлении в Киевском оперном театре. Театр был переполнен. Царь с двумя дочерьми сидел в ложе, Столыпин же и другие официальные лица — в первом ряду партера. В одном из антрактов премьер-министр поднялся со своего места, чтобы выйти в фойе. К нему по проходу направился молодой человек, одетый в вечерний костюм. Столыпин даже не успел спросить, чего он хочет, как тот выстрелил дважды из пистолета прямо ему в грудь. Несколько секунд премьер-министр продолжал стоять, устремив взгляд на стрелявшего, словно желая узнать, зачем он это сделал. На кителе и на правой руке стали проступать ярко-красные пятна крови. Перекрестившись, Столыпин тихо сел в кресло и начал расстегивать китель. Из своей ложи император видел, как все произошло.

Пока Столыпину помогали выйти из театра, публика, окружившая убийцу, готова была его растерзать. Но вмешалась полиция. По официальному сообщению, опубликованному на следующий день, стрелял фанатик-еврей, хотя всем было ясно, что это был заговор — подлый заговор.

Царь был потрясен случившимся. Отложив свой выезд из Киева, он ежедневно навещал Столыпина в больнице, но помочь жертве покушения было невозможно. Он скончался на шестой день. Последними словами были: «Передайте государю, что я счастлив умереть за него и за Родину». Около восемнадцатого Романова, пожалуй, больше не было такого самоотверженного и надежного министра-патриота, который бы думал не о своей карьере и личной выгоде, а о благе всей России, ее народа.

Император Николай Александрович вырос в семье, где свято чтился патриархальный семейный уклад и строго почитался старший по возрасту. Он был хорошо воспитан, отличался от других детей уравновешенным и спокойным характером. Никто из окружающих не видел его в гневе. Будучи наследником престола, Николай получил прекрасное домашнее образование. Говорил по-французски, по-немецки и по-английски без всякого акцента, грамотно писал, любил читать — его любимым русским писателем был Гоголь. Но больше всего он увлекался историей, с большим вниманием и интересом изучал жизнь и дела великих полководцев и правителей прошлого. Царский библиотекарь снабжал его лучшими книгами из разных стран, и, читая, он часто делал для себя выписки. Неплохо цесаревич играл на фортепьяно, обучался игре на скрипке, рисовал. Усидчивость и аккуратность — вот что отличало мальчика уже с раннего детства. Усердие сына радовало родителей, а он, в свою очередь, обожал «дорогих папа и мама».

Николаю, как старшему, разрешалось сопровождать отца на охоту, проводить с ним многие часы в лесу. Зимой наследник престола катался на коньках, играл со своими братьями и сестрами в снежки, летом любил плавать на байдарке и играть в теннис. Одним словом, детство последнего императора России было безмятежным и радостным.

С четырнадцати лет Николай начал вести дневник, продолжая это делать всю свою жизнь. Аккуратным почерком были исписаны пятьдесят тетрадей от начала до конца, последняя, пятьдесят первая, осталась незаконченной… Дневник оборвала смерть его автора — уже не царя российского, а арестанта в Екатеринбурге. В дневнике последнего царствующего Романова отражена вся его жизнь, его характер, чувства. Будучи несколько замкнутым в общении с людьми, он раскрыл себя полностью в своих записях.

Еще не вступив на престол, Николай прошел службу в гвардии, познал, несмотря на свою застенчивость, прелести разгульной жизни, кутежи с товарищами по полку. В течение двух лет квартировал наследник в казарме своего полка, прошел несколько лагерных сборов в расположении войск под Петербургом и был назначен командующим батальона в звании полковника. В этом звании он и оставался всю жизнь, так как по восшествии на престол дальнейшее повышение не было положено по закону.