Царский угодник. Распутин

В щель приоткрытой двери были видны лица собравшихся. Всего к Распутину пришло семь человек. Приведу несколько строчек из записей Феликса Юсупова: «Лица у всех были неприятные. У четверых был, несомненно, ярко выраженный еврейский тип; трое других, до странности похожие между собой, были белобрысые, с красными лицами и маленькими глазками. Одного из них, как мне показалось, я где-то видел, но не мог вспомнить, где именно. Одеты они все были скромно; некоторые из них сидели, не снимая пальто».

Князь отметил про себя, что он увидел в этот момент совершенно нового Распутина: «старец» преобразился, стал важным, в нём даже появилась некая царственность, величественность, что ли, а поскольку это никак не сочеталось с его мужицким видом, с чёрной неопрятной бородой и непричёсанными волосами, то выглядел он зловеще, нелепо. Юсупова передёрнуло от того, что он сумел подсмотреть в приоткрытую дверь кабинета.

«А ведь это же шпионы, самые настоящие шпионы, это их сборище», — вновь подумал он с болью, с неким внутренним неверием в то, что видел. А ведь и он мог оказаться причастным к этому сборищу. Юсупов даже встряхнулся — то ли сбрасывал с себя наваждение, то ли его просто пробила холодная дрожь, лицо князя скривилось от внутреннего отвращения, Юсупов понял, что его сейчас может вырвать, и он поспешно прикрыл дверь кабинета.

Надо было действовать. Гадливое чувство, словно он прикоснулся к гниющему трупу, не проходило. Перед глазами, кроме важного и самодовольного лица Распутина, маячил ещё маленький золотистый огонёк лампады, зажжённой перед иконой Спасителя, накрытой большим, с вышитым рисунком рушником. Юсупов, поморщившись, втянул сквозь сжатые зубы воздух, потряс головой ошеломлённо: как же в Распутине сочетается всё это вместе?

Бог и шпионские дела, нечистая сила и тяга к России, заигрыванья с аристократами и любовь к немцам... «Вумные они очень и бережливые», — вспомнил Юсупов одну из фраз Распутина о немцах, снова потряс головой, словно бы опалился о жаркий огонь.

Если бы можно было выйти из квартиры незамеченным, он немедленно бы покинул распутинский дом, но для того, чтобы выбраться отсюда, надо было обязательно пройти через столовую, в которой сидели распутинские гости, а встречаться с ними у Юсупова не было никакого желания.

Он стал ждать. «Уж не Зелёненькие ли это, о которых говорил «старец»?»

Гадливое чувство не проходило. Юсупов опустился в жёсткое, покрытое какой-то вытертой крестьянской дерюжкой кресло и погрузился в мрачные раздумья.

«Старец» появится минут через двадцать, оживлённый, с просветлённым взглядом, помолодевший, энергично потёр руки, словно чувствовал запах чего-то очень вкусного.

   — Извиняй меня, Феликс, — сказал он, — тут такие дела, такие дела...

   — Какие, Григорий Ефимович? — спокойно спросил Юсупов.

   — Дымные. Скоро о них узнаешь сам, без меня. Очень скоро.

   — Может, расскажете?

   — Рано ещё, Феликс. Подожди немного, и ты, повторяю, всё узнаешь сам.

Когда Юсупов покидал тёмную, непривычно тихую распутинскую квартиру, «старец», хитро сощурив глаза, неожиданно спросил:

   — Феликс, а где твоя Ирина?

   — В Крыму. Отдыхает в нашем имении.

   — Приедет скоро?

   — Скоро!

   — Когда ты меня с ней познакомишь, Феликс? Обещал ведь.

   — Вот как приедет, тогда и познакомлю.

В тот вечер Феликс Юсупов окончательно принял решение — «старца» надо убрать, и чем быстрее, тем лучше.

   — Это же гнида, гнида, гнида! Вошь на теле России, которую надо обязательно раздавить! — бормотал он будто в бреду.

Он долго сидел у себя в кабинете, размышляя над списком из нескольких имён — эти люди могли бы принять участие в ликвидации «старца». И были они, как разумел Феликс Юсупов, людьми верными.

Список состоял из десяти фамилий — в основном первого ряда. Что ни имя — то обязательно целая история и всероссийская известность. Состояние гнева, злой растерянности и вместе с ними — досады на то, что «старец» свил своё гнездо под носом у царя, не проходило. И вот какой мерзавец — собирается свергнуть своего светлейшего покровителя! Юсупов не выдержал, рассмеялся. Смех этот был нервным. Поразмышляв, Феликс вычеркнул из списка одну фамилию, потом вторую, третью. Осталось семь фамилий.

   — Чем меньше — тем лучше, — пробормотал он, — но оставлять надо не менее четырёх человек. Меньшей компанией нечистую силу не угрохать.

Кроме лиц первого ряда, должны быть лица ряда второго, помощники. Юсупов разделил лист бумаги по вертикали, справа написал ещё несколько фамилий. Здесь их было меньше, чем в списке левого ряда, — всё-таки Юсупов знал лучше людей своего круга.

   — С Ириной познакомиться захотел, — зло хмыкнул Юсупов, вспомнив о просьбе Распутина, — познакомь козла с капустой... Ну, козел, ну, козел! — Лицо Юсупова, тёмное, с ровными, чистыми от бритвы похудевшими щеками, внезапно посветлело, он вновь не сдержал злой усмешки. — А что, раз это чудовище хочет познакомиться с Ириной, я это устрою... Я это обязательно устрою!

В голове его уже рождался план. План конкретных действий: как убить Распутина?