Царский венец

Но более непривычным всё казалось внутри. Взгляд Николая скользил по драгоценным фрескам и старинным скульптурам, особенно долго задержался на классической статуе Будды, восседавшего в позе лотоса. Бронзовый Будда всем бесстрастием своим и погружённостью в себя призывал к тому, что Николай сам давно уже в себе воспитывал, — к стойкости и хладнокровию перед лицом неудач, к уверенному спокойствию в трудные минуты жизни. Но одного не мог и не хотел перенять молодой цесаревич от бронзового Будды — бесстрастия. Потому что жизнь била в нём ключом — жизнь, весна и любовь. И Аликс всегда была с ним, хоть и далеко. И он так хотел сейчас подарить ей ветку цветущей сакуры...

И вдруг случилось то, чего русский цесаревич никак не ждал...

Буддийские священники падают ниц. Он, изумлённый и растерянный, поднимает их, а ламы смотрят на него с благоговением, едва ли не с ужасом, в священном страхе как будто боятся коснуться его. Вводят в своё святилище. Остальным путь закрыт — неважно, что среди сопутствующих даже греческий принц...

И позднее сюрпризы не кончаются.

Старый японец, хранитель могил русских моряков с фрегата «Аскольд», смотрит на цесаревича так, что ему становится не по себе. Старик, похоже, видит его насквозь, знает малейшие движения его души, мало того — начинает казаться, что японец прозревает будущее.

— Высокий гость собирается посетить нашу священную древнюю столицу Киото. Так вот, недалеко от неё подвизается отшельник Теракуто, взору которого открыты тайны мира и судьбы людей. Для него нет времени, и он даёт признаки сроков. Он не любит прерывать своё созерцательное уединение и редко к кому выходит. Если царственный путник пожелает его видеть, он к нему выйдет, если на то будет благословение неба.

...Роща близ Киото. Русский царевич Николай и греческий принц Георгий, приближаясь к жилищу отшельника, находят того уже распростёртым перед ними на земле. Юный Ники подходит и бережно поднимает старика. Теракуто смотрит на цесаревича, даже как будто сквозь него, и словно что-то незримое становится видимым духовным очам прозорливца.

— О, небесный избранник, о великий искупитель, — переводит маркиз Ито. — Нет лукавства, нет лести в устах моих, и мне открыто Всевышним — ты выше всех. И вот тому знамение: опасность витает над твоей главой, но смерть отступит и трость будет сильнее меча, и трость засияет блеском. Играют самоцветные камни на короне твоей, владыка могущественной державы, но слава мира проходит, и померкнут камни на земном венце, сияние же венца небесного пребудет вовек. Наследие предков твоих зовёт тебя к священному долгу. Ты будешь бороться за всех — все будут против тебя. На краю бездны цветут красивые цветы, но дух их тлетворен; дети рвутся к цветам и падают в бездну, если не слушают отца. Настанет день, что ты жив, а народ мёртв, но народ спасён, а ты свят и бессмертен. Оружие твоё против злобы — кротость, против обиды — прощение. Вижу огненные языки над главой твоей и семьёй твоей. Это посвящение. Вижу бесчисленные священные огни в алтарях пред вами. Это исполнение. Да принесётся чистая жертва и совершится искупление. Станешь осиянной преградой злу в мире. Теракуто сказал тебе, что было открыто ему из Книги судеб. Здесь мудрость и часть тайны Создателя. Начало и конец. Смерть и бессмертие, миг и вечность. Будь же благословен день и час, в который пришёл ты к старому Теракуто.

Теракуто касается земли и медленно, не поворачиваясь, уходит. Вот деревья уже скрывают его склонённую фигуру. Взволнованный принц Георгий смотрит на Ники и замечает, как цесаревич бледнеет...

Был ли это глас Божий, изречённый устами японского провидца? Не грешно ли православному христианину верить таким пророчествам? Но ведь известно, что и ослица говорила языком человеческим, вещая волхву Валааму волю Божию... Как бы там ни было, а Николая чрезвычайно поразили слова отшельника.

— Никому не говорите об этом предсказании, — тихо сказал Ники, обращаясь к Георгию.

Греческий принц Георгий ещё мальчиком подружился с русским наследником престола, когда гостил в Петергофе. Этот молодой человек был из тех людей, что умеют вызывать к себе любовь без особых со своей стороны усилий.

Джоржи, как звали его друзья, был высокого роста, носил изящные усики, а глаза его всегда смеялись. Он быстр и находчив. И сейчас его путешествие с юным Николаем по Востоку было предусмотрено промыслом Божиим. Но принц, разумеется, не подозревал об этом...

Киото — японская столица. Стрельба из луков и скачки в национальных японских костюмах. Чайные домики и золотистые кимоно. Базар в европейском доме маленького губернатора — принц Георгий покупает бамбуковую трость.