Царский венец

Торжественное пение церковного хора разносилось под золочёным куполом, где в голубом небе парили Херувимы и Серафимы. Новобрачные замерли. Старенький митрополит Петербургский Палладий трижды благословил главы новоневестных и, подав им зажжённые свечи, ввёл внутрь храма.

Начался чин обручения, предшествующий венчанию.

Николай и Александра стояли, не шелохнувшись, сладкий запах ладана плыл по церкви.

«Но единственная — она, голубица моя, чистая моя...»

Митрополит благословил обручаемых перстнями...

«Положи меня, как печать, на сердце твоё, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы её — стрелы огненные; она пламень весьма сильный...»

— Господу помолимся...

— Блажени вси боящиеся Господа!

Александра внимала пению хора, вдыхала неземной аромат ладана, и ей казалось, что в её жизни не было минуты торжественней и счастливей этой. Она посмотрела на Николая. Он стоял, сосредоточенно глядя на владыку, но, ощутив её взгляд, повернул голову и улыбнулся в ответ. Столько любви и нежности было в этих чудных глазах, что сердце Аликс всколыхнулось от счастья. «Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!» — прошептала она одними губами.

— Имаши ли, Николай, произволение благое и непринуждённое, и крепкую мысль пояти себе в жену сию Александру, юже зде пред тобою видиши?

Николай вздрогнул:

— Да.

Сзади тихо подсказали, как верно ответить, и Николай снова произнёс отвердевшим голосом:

— Имам, честный отче.

— Не обещался ли еси иной невесте?

— Не обещался, честный отче.

Николай посмотрел в лицо Владыке, потом на свою невесту. Мелькнула ли в её памяти тень балерины Кшесинской, о которой он честно рассказал ей накануне свадьбы? Но серьёзное личико Аликс дышало только счастьем и светлой радостью. Она твёрдо и без единой заминки ответила на вопросы священника.

«Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют её. Если бы кто давал всё богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем...»

И вот уже в руках митрополита золотой, богато украшенный венец.

Александра плохо разбирала незнакомые молитвы, но эти слова она услышала всем сердцем.

— Господи Боже наш, славою и честию венчай я, — трижды повторил владыка.

Отблески пламени множества свечей сияли на царственных венцах — символе победы над страстями и властвования над самим собой. Сияли над их главами венцы мученические, ибо истинная любовь всегда самоотверженна, всегда жертвенна. Сияли над главами жениха и невесты золотые венцы — залог грядущего бессмертия и нетленной любви.

— ...Мужья, любите своих жён, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за неё... Так должны мужья любить своих жён, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Жёны, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви...

Замолкли слова Апостола под сводами храма, тихо потрескивают свечи на подсвечниках, мерцают лампады под ликами Христа и Богородицы.

Николай свободной рукой незаметно коснулся Аликс, та улыбнулась уголками губ, не поворачивая головы.

Принесли золотую чашу. Митрополит трижды преподал её сначала Николаю, а потом Александре. Они по очереди отпили багряного виноградного вина. Отныне они до самой своей смерти будут пить вино жизни из единой чаши: радости и скорби, счастье и горе, муку и блаженство — всё то, что даровал им Бог для утверждения их в вере, надежде и любви.

Руки их соединились под епитрахилью, и владыка Питирим, взяв крест, трижды обвёл молодых вокруг лежащего на аналое Евангелия. Для венчающихся это знаменует шествие в вечности пред лицем Божиим, близость Царствия Небесного к верным, образ чаемого возвращения в отечество небесное.

Вот и сняты венцы с супругов, и, преклонив головы, приняли царь и царица нисходящее благословение Всемогущей Троицы на богосозданную семью. Николай коснулся губами губ Александры. Отныне и навсегда они стали единым целым, и любовь их, обновлённая благодатью, зародившись здесь, на земле, теперь не угаснет, не рассеется, как призрачный дым обманчивых страстей.

— Многая лета, — грянул хор, и навстречу императору и императрице поспешили поздравляющие.

Так, около двух часов дня состоялся брак между императором Николаем II и великой княгиней Александрой Фёдоровной, ставшей отныне Её Императорским Величеством Императрицей Всероссийской Александрой Фёдоровной.