Царский зять (3)

— Ортодоксальная вера Юрия Льва отнюдь не помешала великому магистру мальтийского ордена госпитальеров Николасу Котонеру и де Олеса заключить союз с готским королем еще два года тому назад и вручить большой крест ордена с алмазами. Награды также получили, насколько мне известно, с десяток готов и русских. А на Черном море воюют с турками под Андреевским флагом несколько мальтийских рыцарей — все они награждены различными крестами.

— Это так, и я отпишу в Вену — ведь в статуте ордена достаточно изменить слово «католики» на «христиане». Жаль, конечно, что какие-то датчане продумали свои шаги лучше нас.

— Король Ян только собирается учреждать орден «Белого Орла» — древнего королевского символа Польши, легендарной династии Пястов. А датчане просто боятся шведов, которых поддерживает Франция. В свою очередь, шведский король пытается заключить союз с Готией против нас поляков, только у него ничего не выйдет.

— Скорее не против вас, коллега. Королю Карлу не нравятся притязания царя Федора на балтийские земли — юноша явно хочет продолжить деяния своего отца и выйти к морю. И нацелился на Ригу — благо Москве война с Турцией и крымскими татарами больше не грозит. У московских бояр развязаны руки, вот они и вооружаются.

— Тогда шведы напрасно топчут пороги здешнего Посольского Приказа, граф — Юрий Лев царский зять, и в ущерб своему родичу по жене ничего делать не станет…

Глава 8

— Сукины они сыны, один порядочный человек, и тот Многогрешный, — Юрий ухмыльнулся, читая очередное сообщение Мазепы, вернее донос на гетмана Ивана Самойловича.

Галицкий достал ящичек — там была его картотека, составленная на всех более-менее значимые фигуры казацкой старшины, что окружала гетманов. Именно эти люди были либо прямо, или косвенно причастны к той трагедии народа Малой Руси, что именовалась «Руиной».

Выбрал нужную — генеральный писарь Степан Гречаный при гетмане Брюховецком оказывал свое покровительство писарю Самойловичу, который во многих делах проявлял рвение с немалым успехом, благодаря своему отличному образованию.

— Хм, стал Ванька сотником в Веприке, Гадяцкого полка — карьера, однако, пошла. А далее уже сотником в Колядине — генеральный писарь фигура значимая, продвинуть вперед по службе может. Так — а вот он уже охочекомонный полковник, а затем и наказной полковник Черниговский. Поставлен гетманом Брюховецким, как верный человек генерального писаря, по «наказу», то есть без всяких выборов, отчего проявил большую вражду к московитам, когда гетман решил выступить против царя Алексея Михайловича.

Юрий остановился, принялся внимательно рассматривать другие записи, которые каждый год дополнялись — и с каждым таким увеличением вырисовывалась страшная картина кровавых убийств, предательств, отступничества от крестного целования, подлых измен, алчности, мерзости, коварства и вероломности. Так что, невольно сравнивая, что творили олигархи со страной в 21-м веке, Юрий проводил страшные параллели — человеческая натура даже после нескольких веков истории нисколько не менялась. Жажда власти и богатства любой ценой — вот что такое «Руина»!

Взять того же Ивана Мартыновича Брюховецкого, гетмана Левобережной Украины. С сыном Богдана Хмельницкого Юрием «не разлей вода» — и воспитатель, и друг, немало порадел, чтобы того гетманом избрали вместо умершего отца. Но как тот перешел на сторону поляков, сбежал в Запорожскую Сечь, и там был выбран кошевым атаманом, благо имел хорошо подвешенный язык, уболтать мог любого.

Гетман Яким Сомко так и говорил царскому посланнику Федору Лодыженскому — «Брюховецкий по баламутству называется гетманом; а у них в Запарогах от века гетмана николе не бывало, а были атаманы, так же как и на Дону. Брюховецкому верить нельзя, он полулях, был Ляхом да крестился, а в войске он не служил и казаком не бывал».

— Казаком, может быть, Брюховецкий и не был, — задумчиво пробормотал Юрий. — Но только «правила игры», вернее «беспредела», как и у нас бывало, усвоил четко. Конкурентов надобно «мочить»!

В строках говорилось, что как только Брюховецкого избрали гетманом, его предшественник вместе нежинским полковником Василием Золотаренко и с другими «поплечниками» были тут же обвинены в измене. Войсковой суд мгновенно вынес всем смертный приговор и с казнью поторопились сразу, зачищая политический подиум.

Переяславский воевода князь Василий Волконский, узнав о расправе над оппонентами искренне возмутился, и в лоб заявил явившимся к нему представителям нового гетмана. И слова подобрал соответствующие случаю — «худые вы люди, свиньи учинились в начальстве и избрали в гетманы такую же свинью, худого человека, а лучших людей, Самко со товарищи, от начальства отлучили».

Перебив оппонентов, Брюховецкий, с помощью запорожцев, принялся доказывать Москве, что станет куда как более рьяным защитником и проводником ее интересов, благо на войну с поляками можно было списать многое, если не все. А потому в 1663 году гетман с казаками осадил, взял, ограбил и сжег Кременчуг, демонстрируя беспощадность.