Царское золото

Чтобы подготовить эвакуацию золота, требовалось время, люди и техника. Уже 9 августа Марьин отдает распоряжение заведующему хозяйственной частью Ивану Данилову закупить гвозди в кладовую на огромную сумму 2857,25 руб. — для заделки ящиков с ценностями.

Первая баржа с золотом

12 августа к казанской пристани на Волге причалила баржа «Марс», которой предстояло стать первым транспортом по перевозке золота в Самару.

«Общее впечатление у меня осталось такое, что личного руководства для эвакуации ценностей, кроме приказов, и не требовалось, так как план эвакуации на пристань посредством трамваев был выработан ранее чрезвычайным комиссаром по эвакуации совместно с управляющим и директором(уточнение: помощником директора Московской конторы Народного банка Петром. — В.К.) Антушевым, приспособления для эвакуации имелись в банке», — свидетельствовал в сентябре 1918 года секретарь банка Калинин.

По данным предварительного внутрибанковского расследования 1918 года, вся эвакуация «протекала в совершенном порядке и даже не вызывала малейшего вмешательства со стороны чехословацких и белогвардейских властей»,поскольку работами руководил управляющий Казанским отделением банка Петр Марьин, который рассказал о плане, разработанном еще комиссарами.

«Не довольствуясь одним руководством эвакуацией, он входил во все мелочи работ по эвакуации, постоянно подгоняя и понуждая служащих банка к возможно более энергичной и продуктивной работе. Для этого он неоднократно прибегал к угрозам прибегнуть к помощи военных властей, угрожая гауптвахтой, арестами и даже расстрелом», — гласит резюме внутреннего аудита.

Сам Марьин ситуацию описывал более детально:

«Приблизительно на третий день после занятия чехами Казани в банк был прислан специальный воинский отряд, которому было поручено производить погрузку ценностей. Как физическая сила были взяты грузчики, большей частью татары с пристаней, и младшие служащие банка (сторожа, счетчики, охранники). Все кладовые Казанского госбанка по общепринятому правилу были за тремя ключами, кои находились: один у управляющего (у меня), один у контролера (Доброхотова) и один у кассира (Куколевского — умер). Кроме трех запоров на дверях кладовой, при ее закрытии на особо прикрепленной дощечке накладывались сургучные именные печати трех должностных лиц. Охраннику, стоящему на часах у двери кладовой, вменялось в обязанности следить за сохранностью печатей и не допускать к двери никого, кроме имеющих право входа. В кладовую могли войти и открыть ее трое указанных лиц вместе, т. к. ключи были разные. Кроме этих трех лиц входило в кладовую несколько кассиров и потребное количество счетчиков, так как каждый день производилась раскладка по шкафам и другим помещениям принятых накануне ценностей и денег и выемка тех и других на потребности текущего дня. Кладовых с одним ключом в банке не было.