Царское золото

«Нас повели расстреливать, — не моргнув глазом, признавался Шейнкман газетчикам. — Впереди Олькеницкий и Коршунов, за ними я и моя жена, которая категорически отказалась покинуть нас, несмотря на нашу просьбу и предложение наемных убийц остаться дома. Мы все шли совершенно спокойно, не возражая и не прося пощады. Зашли в лес. — “Стой!” — раздалась команда. Один из убийц, обратившись к т. Коршунову, предложил ему идти домой. Тов. Коршунов пошел, сказав нам: “Прощайте, товарищи”.— “Женщина тоже может идти домой ”,— последовал вслед за уходом т. Коршунова приказ моей жене. Жена категорически отказа- ласъ идти и потребовала, чтобы и ее расстреляли. Ответа не последовало.

Я простился с женой и с тов. Олькеницким. Жена сказала: “Мы готовы, можете стрелять”.— “Уходите оба”, — раздался краткий приказ мне и жене. Я заявил, что они могут стрелять нам в грудь, а не в спину, так как мы совершенно не боимся смерти. — “Идите ”,— скомандовал матрос, державший револьвер перед самым лицом.

Я в последний раз взглянул на тов. Олькеницкого. Он стоял совершенно спокойно, смотря в дуло револьвера, который был направлен в упор. Он посмотрел на меня, и мы простились взглядом. Жена и я пошли. — “А ты останешься ”,—обратился кто-то к тов. Олькеницкому за моей спиной. Мы отошли шагов 40–50. Сзади раздалось три выстрела. Два резких, последний глухой…

Нам всегда будет памятно лицо тов. Олькеницкого, так спокойно, так мужественно смотревшего в глаза смерти».

Позже Коршунов показал следователям, что нападавшие «все в возрасте от 25 до 30лет. Двое одеты матросами, двое в защитных костюмах, один походил на приказчика».

Что примечательно, комиссию по расследованию убийства возглавил сам Шейнкман. И последующая информация о ЧП исходит от человека, чей процессуальный статус неясен: пострадавший ли он, а может быть, наводчик или убийца?

Через несколько дней в пригороде Казани были арестованы пьяные матросы Емельянов и Плотников, вместе со своим собутыльником. Так же как и в истории с поиском чекистами мифического «прапорщика С. Сердобольского», почему-то случайно оказавшегося среди ценностей далеких от Казани монастырей, в истории с убийством председателя губЧК вместо доказательств — лишь утверждения чекистов.

По словам последних, при обыске у троицы задержанных пьяниц якобы нашли крупные суммы денег, а также пистолеты Шейнкмана, Коршунова и Олькеницкого.

Во время «допросов с пристрастием» пьяницы признались, что убийство в лесу совершили они. И вот какие мотивы преступления назвали протрезвевшие алкоголики: двое незнакомых им лиц убедили их в том, что в дачном доме хранится золото. Убили же Олькеницкого по требованию одного из заказчиков нападения. Позже в ЧК сообщат, что незнакомым организатором был некий капитан Михайлов — офицер из савинковской группы генерала Попова, которому во время арестов участников подполья удалось скрыться.

Заместитель председателя Казанской губЧК Вера Брауде вспоминала, как весной 1920 года она уже в Томской ЧК вела следствие по делу сибирской подпольной офицерской организации и допрашивала того капитана Михайлова. На вопрос о причинах убийства Олькеницкого белогвардеец якобы ответил, что таковой была месть за расстрелы офицеров.