Царство Антихриста

Весь европейский Запад сейчас — в самом деле «запад», закат христианского солнца; «тихий свет вечерний», свет креста потухает на Западе и «свет с Востока» идет на него — звезда кроваво-красная. Пентаграмма — против Креста, Человекобожество — против Богочеловечества, Интернационал — против Церкви Вселенской.

Что ж это такое? Конец или только начало борьбы?

Судя по европейскому Западу, — конец. Крест уже потух в сердце Европы; и на челе ее потухает; потухнет Крест и Пентаграмма вспыхнет. Все народы отреклись от Креста и Пентаграмме поклонились.

Великий пророк Польши, Красинский, предрек эту войну в «Небожественной комедии».

Граф Генрик, последний воин Креста, борется с Панкрацием, вождем «всемирной революции». Главный помощник Панкрация, «Жид-Выкрест», глава заговорщиков, произносит заклинание над открытой книгою Талмуда, книгою вавилонского оккультного знания:

«Радуйтесь, братья мои: крест, наш враг, уже наполовину подрублен, истлел; ныне стоит он над лужею крови и, если падет, то уже не подымется».

Пал Крест. Граф Генрик побежден. Последняя твердыня Креста, крепость Св. Троицы взята приступом. Граф Генрик кидается со скалы в пропасть, и на ту же скалу всходит Панкраций, победитель торжествующий, с учеником своим Леонардом. Но страшное видение поражает их.

Панкраций. Как столб снегового блеска белого, стоит Он над пропастью, обеими руками на крест опирается, как мститель на меч; терновый венец Его сплетен из молний… Кто из живых не умрет под молнией глаз Его?.. (Леонарду). Положи мне руки на глаза — прижми ладони к глазницам — закрой меня от этих глаз испепеляющих!

Леонард. Вот так?

Панкраций. Слабы руки твои — как руки духа, без костей и без плоти — прозрачны, как вода — прозрачны, как стекло — прозрачны, как воздух. Я все еще вижу Его.

Леонард. Обопрись на меня.

Панкраций. Дай мне хоть капельку мрака!

Леонард. Учитель!

Панкраций. Мрак — мрак!

Леонард. Эй, граждане! — Эй, братья! — Демократы, на помощь! Эй! Спасите, спасите, на помощь!

Панкраций. Galilaee vicisti! (Падает на руки Леонарда и умирает).

Таков конец «Небожественной Комедии» в изображении поэта; не таков ли будет и в действительности?

Чем заклясть одного Красного Дьявола и красных дьяволов бесчисленных? Великий язычник Гете, и великий христианин, Красинский, в ответе на этот вопрос совпадают изумительно: у Гете Фауст заклинает дьявола сначала Крестом, Четырьмя, а потом — «трижды светящим Светом — das dreimal glühende Licht» — Пресвятою Троицей; у Красинского — сначала Крест побежден, а потом побеждает, вознесенный над твердыней Пресвятой Троицы.

Герой Красинского, граф Генрик поднимает крест на революцию. В этом ошибка героя или самого поэта. Ведь, в революции подлинной, по крайней мере, в исходной точке Великой Революции Французской, был «трижды светящий свет» Креста — Свобода, Равенство, Братство, — Пресвятая троица в человечестве. В этом смысле прав Гегель, утверждая, что Французская революция есть «величайшее откровение христианства после Христа». Но и здесь европейский Запад только «запад», закат христианства. «Тихий свет вечерний» потух — потух Крест в революции; наступила ночь Террора, бескрестного ужаса, длящаяся вплоть до наших дней, и взошла звезда кроваво-красная: свобода — насилие, равенство — рабство, братство — братоубийство; революция — реакция, какой еще мир не видал: от вселенской церкви — к вавилонской башне, от Третьего царства Духа — к Интернационалу Третьему. Имя этой реакции — русский большевизм.

Построится ли в Петрограде новая вавилонская башня Третьего Интернационала? Если и построится, то рухнет, так же как древняя.

Первая церковь, воздвигнутая Петром при основании «Петербурга-городка» — собор Пресвятой Троицы. До наших дней уцелела эта малая, ветхая деревянная церковка. Пентаграмму победит крест, сверкающий на соборе Пресвятой Троицы.