Царство черной обезьяны

– Это не просто медвежонок, это бака! Злой дух! Он сделал и поселил туда злого! И злой убивал папу! А потом попал на самолет и сломал его! Нет, нет, мамочка, нет! Не пускай его! Он снова тащит меня в подвал! Мамочка, помешай ему!

Последние слова Ника прокричала так пронзительно и жалобно, что в комнату ворвалась перепуганная Катерина.

– Что тут у вас, Аннушка? Почему детонька так кричит? Господи, да что с ней такое?! – Она с ужасом смотрела на меняющееся лицо девочки.

А там снова проявлялся он. Бокор. Мерзье из Сан-Тропе. Размышлять и анализировать не было ни времени, ни желания, следовало спасать дочь.

– Катерина, – я прижала к себе отбивающегося ребенка так, чтобы не было видно лица малышки, – у тебя еще осталась крещенская вода?

– Я ж говорила, здесь – нет, а дома есть.

– Привези, пожалуйста, и побыстрее. Возьми такси, деньги я отдам.

– Да зачем же такси! – Катерина не стала кудахтать и выяснять – зачем, почему. Надо, значит, надо. – Я Василию позвоню, он и привезет, у нас же машина есть, забыла? Алексей подарил.

– Хорошо, звони. А пока он будет ехать, собери, пожалуйста, наши с Никой вещи, мы уезжаем.

– Далеко?

– Я потом тебе скажу.

– А надолго?

– Дней на десять, может, больше. Пока не знаю. Возьми большую сумку.

– А…

– Катерина, звони!

– Ага, – кивнула домоправительница и утопала выполнять поручения.

А я осталась наедине с дочкой. Или уже не с ней? Невнятное бурчание, раздававшееся со стороны прижатого к моему плечу лица ребенка, идентифицировать было сложно.

Но, судя по тому, что малышка, выворачиваясь из моих рук, стремилась причинить мне боль, Ника снова сидела в подвале.

Что это означало, я догадывалась. И о причинах происходящего тоже. Объяснение могло быть только одно.

Тогда, в Сан-Тропе, мы с Лешкой смогли прервать ритуал инициации Ники, и бокору не удалось посвятить нашу дочь тьме. Но обряд был прерван резко, можно сказать – обрублен, и часть мрака вполне могла остаться в Нике, затаившись до поры до времени.

И, учитывая способность Дюбуа вселять ошметки своей гнилой души в других людей (как это было с Лешкой), этой частью мрака мог стать вирус злобного бокора.

Почему вирус колдуна не помешал Нике противостоять в тот день собственно колдуну? Не знаю. Наверное, был слишком слаб, а моя дочь сильна.

А потом что-то или кто-то активизировал спрятавшуюся гадость, и тьма постепенно, исподволь, начала набирать силу.

И овладевать ничего не подозревающей малышкой. Пока не победила окончательно, предварительно запугав и запутав кроху.

Вернее, это она, бездна, думает, что победила. Нет уж, гнусь болотная, даже не надейся! Я обломала тебя один раз, справлюсь и теперь.

Главное, ты вылезла, явила себя свету. Но забыла, похоже, что света боятся не только твои порождения – вампиры.

Света боится вся мерзость, слепленная из грязи мрака. Главное, чтобы свет был уверенным и сильным. И его было много, очень много. Нашего с Лешкой сейчас может не хватить.

Но я теперь знаю, кто нам поможет.

Глава 28

Сопротивление девочки постепенно начало угасать, бубнеж мне в плечо тоже прекратился. И я решилась снова заглянуть в лицо моей дочери. Может, она справилась? Пусть крещенская вода уже и испарилась, исчезла с тела и волос ребенка, но ведь есть я и моя любовь, мое тепло. Неужели этого недостаточно?!

Увы… Не с этим чудовищем. В глазах ребенка опять царила ночь, безжалостно вытеснив с радужки остальные цвета. Родное личико исказила насмешливая ухмылка: