Царство Флоры

Как только торжественная часть закончилась, Катя начала проталкиваться к выходу. Никита ведь обещал отвезти ее в главк. Но тут она вновь увидела его в шумной компании коллег-муровцев. Время как раз наступало обеденное. И ясно было, что друзья-опера просто так, без чисто мужского «разговора» в ближайшем баре на Якиманке, не расстанутся. Грешно было отрывать героя-орденоносца от товарищей в такой день, портить ему настроение какими-то своими бессвязными догадками, бредовыми страхами…

Вы когда-нибудь испытывали страх… ужас смерти? Они слышали это вместе с Никитой. Это было сказано, заявлено как девиз тогда, в самый-самый первый раз…

А в главке в розыске уже дожидалась доставленная на допрос Аля – Алевтина Ойцева. Кате, как только она вернулась из министерства, сообщил об этом лейтенант Иванов: «Вот сейчас Никита Михалыч подъедет, и начнем».

Но Колосов приехал только к трем часам – раньше коллеги-муровцы не отпустили. Явился довольный, благодушный, мирный – после обильного дружеского обеда с коньяком.

Катя ждала его в кабинете.

– Сейчас вот переоденусь, и спортсменку эту нашу, биатлонистку, разговорим на протокол. – Колосов распахнул шкаф, оттуда сразу же вывалились боксерские перчатки. – Катя, а ты куда из зала делась? Я тебя искал по всему министерству.

– Где твои гвоздики? – спросила Катя.

– Какие гвоздики? А эти… лютики-цветочки… в баре официантке отдал. Катя, ты чего такая грустная?

– Мне надо поговорить с тобой.

– Поговорим. Вот только девицу раздолбаем на орехи. Слушай, выйди на минутку, а? Я стесняюсь, штаны-то с лампасами надо снять.

– Ты мне так, в парадной форме, больше нравишься, – ответила Катя, думая о своем.

– Серьезно? – Он потер подбородок. – Ладно, как скажешь. Тогда и спать сегодня в кителе лягу.

Он остался в форме, когда привели Алю. А Катя… осталась при нем в кабинете. Казалось, что с ночи, когда эта самая бесноватая Аля там, в клубе, замахивалась на нее ножом, прошло бог знает сколько времени. А ведь прошли всего-то сутки с половиной.

Ойцева, войдя, оглядела кабинет и поначалу Катю не узнала. Но потом… потом глаза ее от удивления расширились, округлились, как у совы.

– Знакомых увидели, Алевтина Викторовна? – осведомился Колосов. – Вот прошу любить и жаловать – капитан милиции Екатерина Сергеевна. Капитан, а вы на нее в нерезвом виде да с холодным оружием.

– Садитесь, – сказала Катя Ойцевой. – Там, в клубе, разговор у нас не получился, пришлось вас сюда вызывать, к нам.

– Я не знала, что вы с милиции. Чего вы сразу не сказали? – Аля нервно теребила в руках спортивную сумку.

Катя смотрела на нее и не чувствовала к ней того прежнего интереса. За то время, что прошло с их первой встречи, многое изменилось.

– Как же это вы, такая красивая девушка, и с ножом ходите? – хмыкнул Колосов. – Женщинам грозите им в общественных увеселительных местах?

– Я не думала… в общем, я не хотела ничего плохого, просто… Пьяная была. Да и какой это нож? Ерунда одна. – Аля махнула рукой.

– Это ерунда? – Колосов показал ей изъятый у нее нож. – Ну, знаете, гражданочка. Это холодное оружие. За его ношение срок полагается.

– Я больше не буду никогда. Честное слово. У вас можно курить?

Колосов мысленно сравнивал ее с той, другой, с Фаиной. «Подруги, сожительницы, любовницы – и совершенно разные, – подумал он. – Как и те, двое товарищей-флористов».

– Мы беседовали с вашей подругой – Фаиной Пеговой, – сказал он. – В курсе вы?

– Да, ее менты забрали при мне. Прямо из дома. Я просто обалдела. Вломились и забрали, как шлюху последнюю. Вы что? Она же… Какое отношение она может иметь к вашим ментовским делам? Она такая популярная, известная.

– А она вам говорила, что ее отец неоднократно сидел?

– Нет. А какая разница? Отец-то ее ведь еще маленькой бросил.

– Сидел не только ее отец, сидел и один из ее ухажеров. Некто Бойко, более известный как Арнольд. Который цветы присылал.

– Он сдох, – процедила Аля сквозь зубы.

Это ее «сдох» заставило Катю, поглощенную своими мыслями, очнуться.

– Не нравился он вам, да? – Колосов вздохнул. – Не повезло парню крупно, погиб, так сказать, в самом расцвете от злодейского выстрела из кустов. А с ним и его босс – Суслов Аркаша, сынка своего новорожденного осиротил, бедолага. Знали вы его, Алевтина Викторовна?

– Видела. В клубе. Фаина мне его показала. Но он вообще ни при чем был.

– А Арнольд, значит, был при чем? А, между прочим, застрелены они оба. Кстати, Алевтина Викторовна, а вы ведь хорошо стреляете, да?

– К чему этот странный вопрос?

– Здесь вопросы я задаю. Стреляете профессионально?

– Я занималась стендовой стрельбой. И биатлоном.

– И в соревнованиях больших участвовали? И призы брали? Что ж ушли?

– Не сложилось у меня со спортом. – Аля суетливо прикурила. – Выкладываться дальше смысла уже не было, у каждого ведь свой потолок есть. Стараться прыгать выше – только здоровье свое гробить. А мне здоровье мое дорого. Жизнь ведь большая.

– И все-таки вы хорошо стреляете? Оцените себя по достоинству.

– Средне.

– Ну в темноте с шести шагов на свет фар не промажете по двум мишеням?

– Что?