Царство и священство

Затронем еще один аспект, уже сугубо практический, который нельзя не упомянуть без ущерба для истины. Автор этих строк менее всего склонен сводить «симфонию властей» к способности одной из них (священноначалия или царской власти) механически заменить другую в случае необходимости. Разумеется, их взаимоотношения внутри Церкви были гораздо более многогранными и сложными, чем поддержка одной властью другой при определенных ситуациях. Но нельзя не признать, что в условиях умирающей Византийской государственности монашествующие исихасты стали единственными носителями христианских традиций во всей их полноте, и победа исихастов предопределила на ближайшие века не только особенности церковной политики Константинопольских патриархов, но и позволила сформировать группу лиц, несущих исихастские традиции по всем странам Востока, включая Древнюю Русь.

«Значение исихастских споров в Византии, – писал один автор, – далеко выходит за теоретические рамки. Именно они сформировали повсюду в Восточной Европе основные черты феномена, который называют “Византия после Византии”»[999].

2019 г

.

Война и мир в духовной жизни человека (О нашей «свободе»)

Некоторые говорят: ныне нет мученического подвига.

Несправедливо. Умри греху и будешь мучеником.

Авва Афанасий

[1000]

Когда мы связаны со Христом абсолютным доверием, тогда мы счастливы и радостны. Пребываем в райской радости. Молитесь Богу с распростертыми руками. Это – тайна святых.

Преподобный Порфирий Кавсокаливит

[1001]

I

Для чего мы живем? В чем смысл нашей жизни? Даже людям, далеким от умозрительного философствования, рано или поздно приходят на ум эти вопросы. Они же напрямую подводят к главному: кто мы, что такое человек? Случайный каприз, возникший из неразумной природы, игра химических реакций и пыль на дороге истории? Или образ Божий, Божье творение – причем, не только самое высшее, но и любимое. Для сколь-либо разумного сознания ответ очевиден. Как и главная задача человека на земле, заповеданная Создателем, – обо́житься, стать тем, кем мы должны быть.

Но как уподобиться Христу? Для этого нужно пройти по жизни Его путем, или, как писал один русский священник, «ту чашу, которую Ты просил пронести мимо, позволь пригубить и мне, недостойному рабу Твоему»[1002]

. А это далеко не просто – «можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь?» (Мф. 20: 22). Ведь «будете ненавидимы всеми за имя Мое… Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего: довольно для ученика, чтобы он был как учитель его, и для слуги, чтобы он был как господин его. Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его?» (Мф. 10: 22–25). Но это и означает стать сопричастным Христу, самой нашей жизнью засвидетельствовать верность Ему.

Стать сопричастным Богу… Какая дерзость! К Богу, сошедшему к Своим рабам, искоркам, сгорающим в горниле жизни, – это невозможно представить! Не случайно, как полагают богословы, именно это событие окончательно предопределило судьбу диавола, который, пожелав занять «свободное» место в Троице взамен вочеловечившегося Христа, окончательно был низвергнут с неба[1003].

Само по себе это событие – вочеловечившийся Бог – «для эллинов безумие, для иудеев – соблазн» (1 Кор. 1: 23) было совершенно беспрецедентным во всем мироздании. Вполне привычно для человеческого сознания, когда люди хотят стать богами (одна фантастическая книга так и называлась – «Люди как боги»), уподобиться им в могуществе и бессмертии (хотя и эфемерно) – на этом строилась еще античная мифология. Весьма характерно, что мифические античные герои – это особый род смертных существ, считавших себя потомками богов, люди-атланты, являлись богоненавистниками и родичеубийцами, от которых стонала земля. Как и от Каина, она не могла принимать проливаемую героями кровь; это и стало причиной их полного истребления[1004]. Но пожелать стать «наоборот»?!