Царство льда

После открытия острова Жаннетты и успешной высадки на остров Генриетты командный состав стал выказывать сдержанный оптимизм. Все чувствовали, что экспедиция, несмотря на ужасные тяготы, добилась значительного успеха и сумела обследовать многие сотни миль планеты, где раньше не ступала нога человека. Даненхауэр полагал, что они внесли существенный вклад в географию, понимание морских течений и метеорологию Арктики, в то же время опровергнув множество неверных идей. В конце концов, писал Делонг, они «развенчали множество теорий других людей». Наконец-то можно было отказаться от теории открытого полярного моря и термометрических врат. Куросио, как выяснилось, никак не влияет на изменение климата и таяние льда к северу от Берингова пролива. Земля Врангеля оказалась всего лишь островом, не имеющим никакой связи с Гренландией. Посредством постоянного измерения подледных глубин экспедиция Делонга ближе всех подошла к установлению географической правды: полярный бассейн действительно был покрыт океаном, как и предсказывал Петерман, но этот океан круглый год стоял скованный льдом.

Они внесли существенный вклад в географию, понимание морских течений и метеорологию Арктики, в то же время опровергнув множество неверных идей. Они «развенчали множество теорий других людей».

Они выяснили и кое-что еще. То ли из-за течения, то ли из-за ветра движение льдов хоть и было беспорядочным, все же имело доминирующее направление – в сторону полюса. Так что идею китобоев нельзя было назвать абсолютно неверной: в некотором роде это и правда был естественный «путь под гору» к вершине мира.

Кроме того, «Жаннетта» сделала вклад в науку о питании и медицину: как ни удивительно, никто из команды не погиб и не подвергся ужасам цинги. «Если нам удастся выбраться отсюда, не потеряв ни одной жизни, – писал Даненхауэр, – плавание следует считать великим успехом».

К концу первой недели июня на борту одновременно царили новообретенный оптимизм и растущая тревога. Моряки усердно выполняли рутинные обязанности, но не могли не замечать, что грядет нечто судьбоносное – возможно, чудесное, а возможно, катастрофическое. Делонг заявил: «Наступил ключевой момент нашего плавания».

Около полуночи 11 июня нечто судьбоносное действительно произошло. Светлой полярной ночью, пока большинство моряков спало, лед с громким треском расступился, и «Жаннетта» соскользнула в воду. Даненхауэру показалось, что она словно бы «съехала с холма, отклонившись от спусковой дорожки». Оказавшись на воде, она выпрямилась и чуть покачнулась на холодных волнах.

Почти два года проведший в ледяном плену корабль снова… поплыл. Это было странно. Моряки вскочили со своих коек, натянули одежду и высыпали на палубу, чтобы увидеть все своими глазами.

«Жаннетта» не просто плыла, она явно не собиралась тонуть. Мелвилл и Делонг осмотрели корабль изнутри и снаружи. Течи в трюме были ничтожны. Окруженная льдом лагуна, в которой плавало судно, была совершенно спокойна и кристально чиста – в ней впервые после выхода из Калифорнии можно было разглядеть весь корпус до самого киля. Дюйм за дюймом обследовав весь корабль, капитан вздохнул с облегчением: «Жаннетта» казалась целой и невредимой. По словам Делонга, «на корпусе не было никаких повреждений», и теперь он не видел «никаких сложностей в управлении кораблем». Долгие месяцы, которые «Жаннетта» провела в руках укрепивших ее корпус инженеров с Мар-Айленда, очевидно, не прошли зря: корабль выдержал почти два года, будучи зажатым во льдах.

Моряки возликовали. Как выразился Даненхауэр, корабль наконец-то «освободился из ледовых когтей» и «тихо покачивался на поверхности прекрасной голубой воды… в маленькой полынье, которая как раз вмещала в себя его корпус». Неподалеку кружились жуткие льдины, но пока казалось, что «Жаннетте» ничего не угрожает.

Корабль так идиллично смотрелся в своем маленьком пруду, что к трем часам следующего дня, 12 июня, Делонг попросил Мелвилла достать фотоаппарат и снять портрет «Жаннетты». Мелвилл с радостью выполнил его просьбу и спустился на лед с треногой и другим фотографическим оборудованием. Пока он возился с камерой, с охоты вернулись Бартлет и Анегин, которые принесли с собой свежую тушу тюленя, оставившую на снегу кровавый след.

По словам Мелвилла, лед был спокоен и корабль выглядел «поразительно живописно», покачиваясь на волнах в лучах яркого солнца. Мелвилл сунул голову под драпировку и сделал последнюю в истории фотографию «Жаннетты».