Царство ночи

«Чтобы ты их застрелил, и направил полицию по нашему следу?» — Крутой вздохнул. Посмотрел на него, — в глазах появилось странное выражение, которого Тони всегда боялся, — и бросил одну из своих загадочных фраз: «Как сильно я ненавижу тебя? Давай перечислим способы». Но потом по-особенному рассмеялся, а это значило, что все в полном порядке. «Не волнуйся, я и не ожидал, что ты сможешь продержаться дольше. Возможно теперь, когда они не висят у нас на шее и расползлись во все стороны, будет даже легче. При условии что никто не доползет до полиции раньше времени».

«Какого времени?»

Но Крутой только засмеялся снова и сунул пушку в карман. — «Это моя забота. Пора двигать отсюда».

«Хочешь, я поведу машину?»

Крутой покачал головой. — «Мы бросим ее здесь».

«Почему?»

«По той же причине, которая заставляет нас избавиться от оружия». — Он похлопал по карману с пушкой. — «С этой минуты мы двигаемся незаметно для противника. Правильный выбор стратегии, как сказал бы фон Клаузевиц».

«Какой фон?»

«Один мой приятель». — Крутой помог Тони подняться и выбраться из машины. — «Ты выглядишь нормально. Сможешь идти?»

«Спрашиваешь! Я просто на минуту отрубился».

«Хорошо. Тогда иди».

«А ты не со мной?»

Крутой помотал головой. — «Тот раньше примчится, кто мчится один. Киплинг». — Он не отводил взгляда, и Тони вдруг явственно увидел, как мерно крутятся шестеренки сложного механизма в мозгу у этого странного чувака. Интересно, удалось кому-нибудь залезть Крутому в башку и понять, что там творится? Разве что доктору… Но в результате Грисвольд попал под шестеренки и машина размолола его на кусочки. Тони такого точно не хочет. «Завтра вечером», — произнес Крутой. Потом назвал время и место.

«Но почему мне нельзя с тобой?» — спросил тогда Тони.

«Ответ отрицательный. Предположим, кого-то из беглецов подберет полиция, и он о нас расскажет. Тяжко искать человека только по словесному портрету, но если имеется описание внешности двоих, и они передвигаются вместе, задача значительно упрощается. Понимаешь? Кроме того, мне надо закончить кое-какие дела».

«Значит, мне придется целые сутки где-то прошататься?»

«Нет. Придется целые сутки где-то отсидеться». — Крутой дал ему немного денег, — спасибо старине Грисвольду. «Отправляйся в мотель, отдохни немного. Завтра сходи перекуси, а потом постарайся не высовываться из комнаты, пока не стемнеет».

«Почему я не могу просто пойти в свою собственную хибару?»

«Потому что если легавые что-то узнают, сразу же отправятся туда. Надо переждать, пока не убедимся, что все тихо».

«А потом?»

«Не беспокойся. Я тебя хоть раз подводил?»

Оба хорошо знали ответ на этот вопрос. Если бы не Крутой с его крутым планом, Тони до сих пор отбывал бы бессрочный срок на койке. Но он сделал все, как сказал чувак, и в результате стоит здесь. Значит, надо слушать его и дальше.

На том и порешили. Крутой пошел на запад, а Тони на восток, но встреча состоится, когда настанет срок…Он добрался до Вентуры, снял берлогу в прикольном маленьком мотеле, где никого не заинтересовало отсутствие багажа у посетителя: как и Крутой, Тони успел скинуть больничную одежку и позаботился о нормальном прикиде, так что тут проблем не возникло.

Проблемы возникли потом, когда он пытался, но никак не мог заснуть, потому что стоило закрыть глаза, и в голове прокручивались очень неприятные картинки. Тони не видел ни Грисвольда, ни медсестру, но зато на его глазах отдавал концы Герб. Это было вовсе не здорово, и повторный просмотр заставил пережить сцену заново, хотя Тони вновь и вновь убеждал себя, что все позади. Насчет остальных тоже беспокоиться нечего: им так же не терпится смотаться подальше и не высовываться, как и ему. Крутой знает, что делает, и всегда держит слово. Он сказал, что вытащит их, и вытащил; теперь обещает довести дело до конца, — и добьется своего.

Так он ворочался почти до рассвета, но потом все-таки заснул. Утром Тони почувствовал себя намного бодрее. Потом вскочил на автобус, доехал до Голливудского Бульвара, и зашел в один из кинотеатров непрерывного показа. Растворившись среди других зрителей, просидел два фильма. В первом, историческом, упитанный кавалерист средних лет в голубом мундире безжалостно потрошил невинных юных краснокожих, во втором, современной драме, толпа упитанных копов в голубой форменной одежде (и конечно, тоже средних лет) безжалостно потрошила невинных юных бунтарей. Когда вышел из зала, уже стемнело, а оставшихся денег хватило как раз на два «хот-дога». Неудачная идея — по виду они слегка напоминали окровавленные внутренности жертв произвола, только что увиденных в кино, но ведь это были просто фильмы, правда, детей и подростков на них не пускали. А покупать хот-доги пока разрешается всем.