Царство призраков

Как он мог быть таким равнодушным? Неужели Черная Лощина ничему его не научила? Почему он продолжал дергать за ниточки, невзирая на то, чем это может обернуться?

– Ладно, – признал он. – Думаю, стоит дать ей пару ответов. Чтобы она смогла разобраться.

Ама кивнула, и они вошли в зал, где Лом устроила за стойкой крепость из одеял и мягких подушек.

– Вы спите здесь? – спросил Мейсон.

– Иногда, – ответила она. – Когда не хочу оставаться дома одна. Горе творит странные вещи с разумом, даже когда не разрывает сердце изнутри.

Мейсон и Ама переглянулись. Знала ли белокурая волчица о сестре Лом?

– Простите, – машинально сказал он.

Ама уложила Мию и откашлялась.

– Извините, я на минутку. – Она протиснулась мимо Лом, ее взгляд потеплел, когда их плечи соприкоснулись. Бармен не сводила с нее глаз, и Ама ободряюще улыбнулась. – Мне нужно позвонить, найти одного человека. Возможно, он сможет помочь.

– Помочь? – Лом ткнула большим пальцем в сторону Мейсона. – Разве он не врач?

– Ее проблема не из области медицины.

– А? – Лом выжидающе смотрела на нее.

Ама замялась.

– Считай это своего рода духовным кризисом.

Бармен поморщилась, словно откусила лимон.

– Не думала, что ты из таких.

– Вовсе нет, просто… – Ама запнулась. – Прости.

Мейсон не понял, за что она извинялась, но волчица уже ретировалась в сторону уборной.

Лом обернулась к нему.

– Ладно, что приключилось с твоей подружкой?

– Понятия не имею, – нервно усмехнулся доктор. – Полагаю, она всегда была немного дикаркой. То есть сколько я ее знаю.

– Не роскошная богиня! – Лом закатила глаза. – Я говорю о той куче конечностей, лежащих без сознания на полу. Ну знаешь, твоя подружка Мия?

– Роскошная богиня, – пробормотал Мейсон, а затем, заикаясь, произнес: – Она уже была без сознания, когда я очнулся.

Слова, вылетевшие из его рта, прозвучали странно. Очнулся от чего? В мгновение ока все тайны вселенной заполнили его измученный рассудок, растягивая его до тех пор, пока он не начал трещать по швам. Секундой позже они исчезли, оставив после себя зияющую пустоту в груди. И все же он не стал бы отрицать, что с этой пустотой внутри чувствовал себя гораздо лучше.

Мейсон вскинул руки в защитном жесте, поняв, что Лом почти готова насадить его на вертел.

– Я осмотрел ее, она абсолютно стабильна. С ее телом все в порядке.

– Все это так странно. – Лом недоверчиво покачала головой. – Уверена, ты что-то скрываешь, парень. Все вы скрываете. Кстати, а где Кай? Чувак будто испарился. – Она ткнула пальцем в сторону Мии. – Он выглядел так же паршиво, как и она.

Мейсон вспыхнул при одном только упоминании о Кае. Он будто снова услышал его голос, сыплющий оскорбления. Воспоминания о той ночи в хижине и устроенной Каем резне оставили в его сердце неизгладимые шрамы. Даже с оружием в руках толпа оставалась просто стадом овец против волка, способного растерзать их в клочья. Мейсон недооценил опасность, исходящую от него; Кай, казалось, был создан разрушать – непостоянный и не испытывающий ни малейшего сочувствия к тем, кто не вызывал у него симпатии. Мейсон, только что едва не расставшийся с жизнью, совершенно не горел желанием снова подставлять горло под удар клинка.

– Что? – подзадорила Лом. – Ты запал на этого парня?

– Что? Нет! – с отвращением ответил Мейсон. – Он ско…

– Тина! Тина!

Невнятное бормотание доктора прервал пронзительный крик. На протертом диванчике около окна прыгала тень. Угасающий солнечный свет, проникающий в душный бар, едва касался темных углов зала.

– Тина! Тина! – орал незваный гость.

Мейсон почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом. Сердце забилось в лихорадочном предвкушении, словно в глубине души он привязался к этому существу и его хозяину.

– Это что, ворона? – обеспокоенно спросила бармен.

– Ворон, – поправил Мейсон, прочистив горло. – Это ворон.

– Да плевать, кто он такой, как, черт возьми, он сюда попал?

– Так же, как и все остальные, – проскрежетал голос позади них.

Мейсон стремительно обернулся, а Лом испуганно вскрикнула. И вот спустя три долгих года перед доктором снова предстал старик из домика в секвойе. Его всклокоченные серебристо-черные волосы блестели, как нефтяное пятно, а огромные глаза лучились весельем, когда он одарил присутствующих жуткой безжизненной улыбкой.

– Какого хрена! – Лом отскочила назад.

Гавран растянул губы шире, обнажая острые, как битое стекло, зубы. Он указал на окно.

– Вошел через дверь.

Ворон закаркал, захлопал крыльями, затем скользнул к Гаврану и взгромоздился на его плечо.

– Это не дверь, Гавран, – раздался позади голос Амы. Она выглядела изможденной, под глазами залегли темные тени.

– Ты нашла человека, которого искала? – осторожно спросила бармен.

Ама не ответила, ее внимание было приковано к старику.

– Меня не найти, – буркнул Гавран и присел. – Я тот, кто находит. – Его тон смягчился, на последнем слоге превращаясь в низкий тревожный стон, напоминающий вой умирающего животного.