Царство страха

Халсбанд неуклюже осел на своем стуле и заказал еще четыре «мохито»^[20], пока Хайди ходила взад-вперед. Рэй все не выходил, и мы могли только догадываться, что там у него происходит. Если уж в этой стране принялись просверливать ваш багаж, следует приготовиться к тому, что в следующие несколько часов придется порядком понервничать. Для начала вашу сумку пометят не предвещающей ровным счетом ничего хорошего красной надписью XXX, затем ее тщательно обыщут и проверят. Вам постоянно будут задавать вопросы, об одном и том же: «Почему у вас с собой красные сигареты? Вы носите вставные зубы? Пройдите со мной к рентгену. Почему вы сюда приехали? Что вы носите в той зубной щетке? Ваша мать родилась в Алжире? Кто ваш личный зубной врач? Почему вы такой нервный?»

Правильный ответ на все эти вопросы: нет, нет и все тут. В противном случае непоследовательность может стоить вам десяти лет в кубинской тюрьме. Никогда не будьте непоследовательными. Если вы уже ответили таможеннику, что ваша мать работала зубным врачом в Алжире, то вы должны в точности также ответить и второй раз. Не меняйте в ваших ответах ничего, в противном случае вы вляпаетесь в неприятную историю. Я знал, что у Рэя с собой целый чемодан самых разных подарков, начиная с абсента и биноклей ночного видения и кончая ювелирными изделиями с нацистской и СС-овской символикой. Он также вез с собой из Европы дефицитные на Кубе лекарства, эксклюзивные восточные веера ручной работы, он провозил несколько тысяч долларов, парфюмерию, видеокамеры, порнографию и дорогое оборудование для татуировки. Он выглядел, как международный Сутенер, которому глубоко начхать на все законы этого мира. Если бы его багаж стали обыскивать, то он бы попал по- крупному.

На телевизионном экране в зале аэропорта кубинский оркестр пел «Гуантанамеру», но нам было совсем не до музыки.

-      Похоже, нам придется возвращаться в город без Рэя,- прошептал я Халсбанду. - Его сейчас вполне могут взять.

Халсбанд выглядел испуганным и быстро допил свой «мохито».

-     Да не думай ты о копах, - сказал он мне. - В этой стране все милиционеры. У Рэя все будет в порядке. Он - пуле­непробиваемый парень.

Как раз в этот момент в аэропорту погас свет, и все замолчали. Я почувствовал, как кто-то крепко сжал мою руку и услышал стон Хайди: «О Господи, господи ...»

И тут перед нами возник Рэй. Он незаметно проскользнул через таможенный контроль, когда погас свет и толпа туристов-параноиков впала в панику. Мы мгновенно заплати­ли счет в баре и не говоря ни слова бросились к ожидавшему нас белому «лимузину». Государственный террор ощущается на Кубе на каждом шагу, поэтому умные люди сматываются при первых же его признаках. Если начинается паника, то следует крепко сжать в руках бумажник и спокойно ИДТИ к ближайшему выходу, но ни в коем случае не бежать. В подобных ситуациях женщины всегда хватаются за свои кошельки и стараются не проявлять ни малейших признаков страха, но вести себя достойно не так то просто, если вы находитесь в заграничном аэропорту, кишащем извращенцами, ворами, шпионами и Коммунистической милицией.

А для побега из этого проклятого аэропорта сложно найти что-либо менее подходящее, чем полностью убитый 49-летний «Кадиллак» с подержанным Югославским двигателем под капотом.

* * *

Когда я сейчас думаю о Кубе, я вспоминаю набережную Маликон ночью, Рослых Копов, разъезжающих под моим балконом в гостинице «Националь» на блестящих черных мотоциклах, контролирующих дорожное движение и выслеживающих сутенеров и коллаборационистов, обвиняемых в связях с тлетворным Западом... Я вспоминаю сводки теленовостей с Войны, непрекращающуюся болтовню Кристиан Аманпур, корреспондента CNN в Албании, Дэна Ратера, с нетерпением ожидающего очередной налёт на Белград, и обошедшие экраны всего мира взятые в плен американцы, с оборванными тряпками на голове, запекшейся черной кровью на глазах и дергающимися от страха скулами. Я вспоминаю круглосуточные выпуски новостей по обоим телевизорам в наших гостиничных апартаментах, вспоминаю, как люди с разными политическими взглядами возбужденно бега­ли туда-сюда и передавали друг другу новости и слухи. Каждый день мы проглатывали 30 или 40 бутербродов с какой-то странной колбасой и 40 ковшиков дефицитного на Кубе мороженого. Время от времени позванивали телефоны, иногда они просто звонили, а на другом конце слышалось глухое молчание. Те немногочисленные новости, которые доходили до нас по телефону, казались сфальсифицированными и устрашающими. То США должны были сбросить на Гавану атомную бомбу, то бомбы, начиненные напалмом и нервно- паралитическим газом, или забросать город гранатами с на­чинкой из вшей. Кто-то позвонил из Хьюстона и сообщил, что прошлой ночью взорвали ворота американского посольства. Юрист из Швеции, бороздящий Карибское море на декадентской яхте под названием «Власть белой расы», сказал, что слышал по своему коротковолновому радио, что Клинтон официально объявил войну Кубе.