Читаем Царствование императора Николая II полностью

Когда 14 марта был действительно издан по 87-й ст. закон о западном земстве, общее впечатление можно было выразить словами: «Так играть законом нельзя». Эта формальная, правовая сторона происшедшего затмила все остальное.

А. И. Гучков из протеста сложил с себя звание председателя Думы и уехал в долгое путешествие на Дальний Восток. Несколько думских фракций внесли запросы о «нарушении Основных Законов». Правые были крайне раздражены репрессиями против Дурново и Трепова. «Возмущению Петербурга нет границ», – отмечал (14.III) в своем дневнике граф А. А. Бобринский, добавляя по адресу Столыпина: «Имел такую исключительно удачную партию на руках и так глупо профершпилился!» Л. Тихомиров, только что приветствовавший Столыпина, когда ожидалась его отставка, теперь писал: «Столыпин решился взять рекорд глупости… Хорош заговор! Все программы монархических союзов требуют восстановления самодержавия… Какой же тут заговор? Множество лиц, при всех аудиенциях, единолично и в депутациях, просили государя изменить учреждение 1906 г. Какие тут окольные пути! Не ожидал я, чтобы Столыпин в пылу борьбы мог унизиться до явно лживого доноса…»

В первом же заседании Госдумы, 15 марта, обсуждались запросы о 87-й ст. «К нам обращаются с искусительным предложением, – говорил октябрист С. И. Шидловский. – Раз мы стоим на почве законности, мы не должны отделять себя от Верхней Палаты… Смешно и трагично, что лица, руководящие русской политикой, настолько неосведомленны, что они считают возможным найти в Думе поддержку для грубых правонарушений».

«Как будут сконфужены заграничные газеты, – злорадно иронизировал П. Н. Милюков, – когда узнают, что наших членов Верхней Палаты за выраженное ими мнение не только подвергают дисциплинарной ответственности, как чиновников, но и отечески карают, как холопов… Благодарите нового Бориса Годунова!»

«Когда у Карамзина спросили об Аракчееве, – так закончил свою речь В. Н. Львов, – он ответил: священным именем Монарха играет временщик».

Н. Е. Марков от фракции правых заявил, что не поддерживает запроса: Думу можно распускать «и на час, и через час». Но граф А. А. Бобринский, от той же фракции, сказал, отвечая на свой же риторический вопрос, хорошо ли поступил Столыпин в отношении Дурново и Трепова: «Ох, Ваше Высокопревосходительство, нехорошо!»

Только националисты высказались за Столыпина. Из видных думских ораторов лишь В. В. Шульгин (по этому случаю перешедший от правых к националистам) выступил в его защиту. Запросы были приняты громадным большинством.

Если «Новое время» в передовых статьях еще продолжало поддерживать премьера, то М. Меньшиков, чуткий к «настроениям сфер», уже спрашивал насчет П. Н. Дурново: «Если бы он не обнаружил бесхитростного мужества, чисто солдатского, и чисто солдатской верности Престолу – как вы полагаете, сделал ли бы П. А. Столыпин какую-нибудь карьеру?»

Вслед за Госдумой запрос правительству предъявил и Государственный совет. В тех же тонах премьера критиковали А. Ф. Кони, поляк И. А. Шебеко и граф Д. А. Олсуфьев, сказавший, что от членов Государственного совета, очевидно, требуется «не служба царю, а прислуживание правительству». Столыпин, явно не ожидавший такой бурной реакции, видел, как почва ускользает у него из-под ног. Государь и В. Н. Коковцов оказывались правы в своих сомнениях: общество не испугалось «реакционного заговора», но решительно восстало против «нажима на закон».

П. А. Столыпин 1 апреля отвечал на запрос в Государственном совете. Он доказывал, что «чрезвычайные обстоятельства», дающие право применить ст. 87-ю, в том и состояли, что Государственный совет отверг меру, которой страстно ждало население Западного края: «Правительство не может признать, что Государственный совет безошибочен и что в нем не может завязаться мертвый узел, который развязан может быть только сверху. Хорош ли такой порядок, я не знаю, но думаю, что он иногда политически необходим, как трахеотомия, когда больной задыхается и ему необходимо вставить в горло трубочку для дыхания».

Государственный совет, большинством 99 против 53, признал объяснения премьера неудовлетворительными.

В Госдуме П. А. Столыпин выступил 27 апреля.[174] Он намекал на то, что указ 14 марта создает прецедент, благоприятный для Государственной думы:[175] проект проведен в думской редакции. «И как бы вы, господа, ни отнеслись к происшедшему, как бы придирчиво вы ни судили даже формы содеянного, я знаю, я верю, что многие из вас в глубине души признают, что 14 марта случилось нечто, не нарушившее, а укрепившее права молодого русского представительства!»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное