Царствование императора Николая II

Французский посол Палеолог в личной аудиенции у государя настоятельно просил о скорейшем оказании помощи. В западных странах вообще господствовало преувеличенное представление о возможностях русской армии, которую изображали в виде «парового катка», давящего все перед собой своей огромной массой. Не учитывались при этом ни медленность передвижения вследствие более слабого развития железных дорог, ни германский перевес в артиллерии, особенно в тяжелых орудиях. Русская армия, вместе с призванными под знамена запасными и ратниками ополчения I разряда, насчитывала, правда, около 5 миллионов человек; из них в действующую армию входило около 3 с половиной миллионов. Все это количество могло быть сосредоточено на театре военных действий не раньше чем через два месяца с начала мобилизации. Союзники, однако, оценивали русские возможности весьма оптимистически. Французский военный министр (Мессими), говоря с русским военным агентом в начале августа, совершенно серьезно считал возможным вторжение русских в Германию и движение на Берлин со стороны Варшавы.

Западные державы желали еще более непосредственной помощи: 17 августа, в разгар боев в Восточной Пруссии и в Галиции, английское посольство просило через Сазонова о посылке 3–4 русских корпусов на Западный фронт и обещало доставить для этого в Архангельск потребное количество судов.

* * *

«Ввиду нетерпения, с которым французское правительство относится к нашему наступлению в Германии, – писал 10 августа управляющий дипломатической канцелярией при ставке Н. А. Базили, – начальник штаба Верх. Главнокомандующего просил передать, что наступательное движение наших войск против Германии производится большими массами и выполняется с наибольшей возможной скоростью, совместно с требованиями благоразумия». Но желание помочь союзникам в трудную минуту заставило русское командование отойти от «требований благоразумия» и предпринять ускоренное наступление против сильно укрепленного района Восточной Пруссии. Желание помочь союзникам превозмогло все прочие соображения.

Кроме армии генерала Ренненкампфа, двигавшейся в Восточную Пруссию с востока, в германские пределы вторглась с юга другая армия под командованием генерала Самсонова. Немцы начали отступать; большие пространства их территории переходили в русские руки; но между обеими русскими армиями еще оставалась сильно укрепленная полоса, снабженная густой сетью железных дорог. Немцы этим воспользовались, чтобы бросить все свои силы против армии, шедшей с юга, оставив перед армией Ренненкампфа только заслон на укрепленных позициях. Армия генерала Самсонова, продолжая наступать, попала в кольцо, которое сомкнулось. Произошло сражение, известное в России под названием боя при Сольдау, а в Германии прозванное битвой под Танненбергом, как бы для того, чтобы изгладить память о былом поражении Тевтонского ордена.[222] Армия генерала Самсонова была разгромлена, ее командующий покончил с собой, десятки тысяч русских были взяты в плен. На этой битве создали себе имя генералы Гинденбург и Людендорф.

После этого немцы перебросили освободившиеся силы навстречу армии генерала Ренненкампфа и заставили, в свою очередь, и ее отойти к границе. Первое форсированное наступление против Германии, таким образом, закончилось неудачей; но цель, о которой говорил французский посол, была достигнута: из-за боев в Восточной Пруссии два корпуса были переброшены с Западного фронта на Восточный и еще четыре корпуса задержаны в пути. Это ослабило германскую армию в самый решающий момент похода на Францию, дало генералу Жоффру возможность дать бой на Марне и сорвало весь план германского командования, рассчитывавшего кончить войну на западе быстрым ударом.

* * *

Война уже продолжалась около месяца, когда по предложению английского министра иностранных дел Грея (через несколько дней после русской неудачи при Сольдау) союзные великие державы подписали договор о незаключении сепаратного мира. Между Россией и Францией такое обязательство уже существовало на основе старого союзного договора.

«Российское, английское и французское правительства взаимно обязуются не заключать сепаратного мира в течение настоящей войны, – гласила декларация 23 августа (5 сентября) 1914 г. – Все три правительства соглашаются в том, что, когда настанет время для обсуждения условий мира, ни один из союзников не будет ставить условий мира без предварительного соглашения с каждым из остальных союзников».