Цейтнот

Вначале, на заре их отношений, пылкая любовь Аси вскружила Фуаду голову, необоримая сила влекла его к ней. Но шли месяцы, годы, их встречи в ее комнатушке в Баилове становились все более спокойными, теряли первозданную прелесть, праздничность, превращались для Фуада в скучную необходимость; а после того, как в его жизни появилась Румийя, они, эти встречи, сделались для него своего рода душевной пыткой. Несмотря на это, Фуад почему-то не спешил рвать с Асей. Он считал: ей не следует ничего говорить до тех пор, пока Румийя не станет официально его невестой. Думал он и о том, что Ася может наделать много глупостей, узнав, что причина их разрыва — юная, красивая дочь Шовкю Шафизаде. Боялся, что Ася в гневе может потерять контроль над собой, начнет мстить ему. К счастью, он никогда не писал Асе ни писем, ни записок. Об их связи могли только догадываться. Но ведь догадки, предположения — не доказательства. Ася в припадке ревности могла обратиться в деканат. Фуад предусмотрел и этот вариант. В этом случае он пришел бы в кабинет своего «земляка» Зюльфугарова и поговорил бы с ним «как мужчина с мужчиной». Он сказал бы ему: «Зарубите у себя на носу: я женюсь на дочери Шовкю Шафизаде, если даже сегодня произойдет светопреставление! А когда я женюсь на ней, я руками моего тестя сведу счеты с каждым, кто делал мне неприятности, вставлял мне палки в колеса, портил мне кровь!» «Такие, как Зюльфугаров, — думал Фуад, — иного языка не понимают. Ясно, что Зюльфугаров испугается идти против меня». Он помнил слова Шовкю: «…но один Шовкю Шафизаде превратит в лепешку, раздавит сотню зюльфугаровых!»

И все-таки Фуаду совсем не хотелось скандала. «Не дай бог, не дай бог! — размышлял он. — Зачем мне скандал?! Я должен расстаться с Асей по-хорошему. Ведь она показала себя верным другом, преданной женщиной. Ася была мне опорой в трудные дни моей жизни. И кроме того… у нее все еще впереди. Встретит хорошего человека, снова создаст семью, будет счастлива. Тридцать четыре года — не так уж много!»

Да, очень ему не хотелось огорчать Асю, причинять ей боль. Их связывали четыре года! Шутка ли?! Столько воспоминаний! Но и приносить в жертву приятным воспоминаниям свое будущее он не собирался. Что было — то прошло! Настало время расставаться. Их дороги разошлись.

После продолжительного упорства, долгих кривляний, порядком потрепав Фуаду нервы, Румийя наконец дала согласие выйти за него замуж. Шовкю, узнав об этом, не стал возражать. Бильгейс-ханум была настроена решительно против.

— Нет, нет и нет! Фуад нам не пара! — твердила она. — Кто он такой?! Кто его родители?!

В конце концов и она смягчилась.

Четвертого января Курбан-киши и еще несколько человек, близких их семье, отправились сватами в дом Шовкю. В эту «делегацию», можно сказать, нахально пролез, затесался Зюльфугаров. Ему представился случай в первый (а может, и в последний) раз в жизни побывать в доме Шовкю Шафизаде, — мог ли он упустить такую возможность?

Шовкю встретил сватов крайне сдержанно, держал себя важно. Выслушал. Ответил:

— Хорошо, раз вы пришли, надо подумать. Мы здесь посоветуемся, потом дадим вам ответ. Приходите через неделю.

Короче говоря, Шовкю выпроводил сватов ни с чем.

Трудная это была неделя для Фуада: пожелтел, высох. Через неделю сваты опять явились в дом Шовкю. Он сказал:

— Ну что ж, я — ничего… Пусть будут счастливы.

Бильгейс-ханум подала всем по стакану сладкого чая. Зюльфугаров, обалдев от радости, начал греметь ложкой в стакане: мол, таков обычай, так положено.

Шовкю нахмурился, попросил:

— Ради бога, нельзя ли потише?.. Голова раскалывается…

Было десятое января. Фуад опять ничего не сказал Асе. В ту ночь он остался ночевать у нее. Думал: «До четырнадцатого — всего четыре дня. Четырнадцатого я все расскажу ей…» Фуад надеялся, что до четырнадцатого Ася ничего не узнает. Дело в том, что тринадцатого, в день Нового года по старому календарю, у Аси был день рождения, который они всегда отмечали особо. И Фуаду не хотелось, чтобы их последний праздник был омрачен неприятным известием.

Однако Ася узнала обо всем на следующий день, после того как Шовкю дал положительный ответ. Что тут началось! Слезы, угрозы, истерика, мольба… Она припомнила Фуаду все, даже то, что без денег печатала ему курсовые работы. Были случаи, когда Ася просила некоторых институтских преподавателей поставить Фуаду хорошие оценки на экзаменах, — вспомнила и это.

— Значит, пока ты учился в институте, тебе нужна была я! — кричала она. — А теперь, когда ты занят дипломной работой и будешь распределяться, тебе понадобился Шовкю Шафизаде, да?!

Удивительно, почему и тогда, и потом, всегда и везде, когда речь заходила о его женитьбе, непременно произносилось имя Шовкю Шафизаде, будто он, Фуад, женился не на его дочери, а на нем самом?!

— Пойми, я люблю Румийю, — пытался он втолковать Асе. — Я безумно люблю ее. Будь она дочерью не Шовкю Шафизаде, кого-нибудь другого, будь она дочерью слесаря, дворника, будь она круглой сиротой, я бы и тогда любил ее… Повторяю, я люблю ее безумно.

Ася продолжала бушевать: