Цеховик. Книга 10. За горизонт!

На нём пиджак спортивного кроя, расстёгнутая на три пуговицы сорочка и невероятно волосатая грудь с благородной сединой, такая, что его можно было бы выдавать за йети. Говорит он низким густым голосом Зиновия Гердта, а по комплекции похож на Евгения Леонова.

- Март, мы же тебе верили! - раздаются голоса.

- Мартик! В вине ты Бахус!

- То-то же, - великодушно улыбается он.

- Тем не менее, - смеюсь я, - из креманки пить приятнее.

- Почему это? - интересуется Вика.

- Потому что она повторяет форму груди мадам Помпадур.

- Что?! - все начинают смеяться примеряясь, должно быть, чью ещё грудь можно повторить этими креманками.

- А «флейта»? - хохочет Галя, уже догадывась, что я скажу.

- «Флейта» повторяет форму полового члена Наполеона Бонапарта.

Это известие производит фурор. Этому факту радуется даже Мартик.

Отсмеявшись, Галя отводит нас к блинам и вазе с чёрной икрой.

- Ешьте. Варварские русские закуски.

- Мне нравится, быть варваршей, - смеётся Наташка, накладывая икру на блин. - Я так всё это варварство люблю!

- Галя, - говорю я доверительно. - Расскажи мне, пожалуйста, что за ажиотаж вокруг этой лилии. Она же не Толстовская. Это всего лишь копия.

- Копия тоже неплохая, - пожимает она плечами. Мне она нравится, и я хочу её заполучить.

- А Ева что? Она сама её недавно купила, насколько мне известно. Удалось тебе её уломать?

- Нет, - хмурится она. - Не удалось. Уговори её, может у тебя получится.

- Я с ней едва знаком, - отвечаю я. - Но вот парень, у которого вы были дома, он мой сотрудник.

- Толик, хороший мальчик. Мы с ним подружились.

- А вы у него долго сидели?

- Нет, хотя точно не помню, - смеётся она. - Надо у Бориса спросить. Сейчас подойдёт и я спрошу, даже интересно. Борис!

- Галя, слушай, я хочу с тобой посоветоваться, - меняю я тему.

- Да? Ну, советуйся. Кстати, пока не забыла. Перстень тебе отремонтировали и немного расширили. Так что в следующий раз, когда увидимся, я тебе отдам.

- Спасибо огромное, - киваю я.

- Ну, давай, говори.

- Мы с Натальей жениться будем в этом году.

- Ох, ты прям, как я в молодости. Попала шлея в одно место и не остановить. Наташ это я абстрактно, а вообще молодцы, я за вас рада. Хочешь, чтобы я свидетельницей была?

Она смеётся. Неожиданно, но ладно. Наташка тоже смеётся, представила, наверное.

- Я хочу жильё подыскать, - продолжаю я. - Можно дом купить, но это не очень удобно с точки зрения быта. Вот если бы кто-то продавал кооперативную квартиру или, допустим, кто-то бы планировал уезжать за кордон и не мог никуда пристроить свои метры…

- Ну… - задумчиво говорит Галя. - Я бы могла помочь с кооперативом… Но ты молодой больно… Там же все эти справки с места работы. Сейчас на юго-западе строят довольно много кооперативных домов. Можно попробовать пробиться туда.

- Да мы бы хотели ближе к центру, - виновато улыбаюсь я. - Может, продаёт кто-то? Ну, в смысле…

Наташка хлопает глазами. Я с ней об этом не говорил и для неё весь этот разговор оказывается сюрпризом.

- Мартик! - кричит Галина. - Март!!! Иди сюда!

- Он что, продаёт? - спрашиваю я.

- Сейчас узнаем.

- Галочка, - сладко улыбается Мартик, подходя к нам. - Предпочитаешь более молодых ценителей шампанского? А меня куда же? Сбросить с корабля истории?

- Тебя на историческую родину, - отвечает Галочка. - Знакомься, это Егор.

- Откуда у вас такие обширные познания в анатомии? - острит он. - Я Март.

- Очень приятно.

- А это Наталья, невеста Егора.

- Ну, не жена же ещё, - немного жеманно смеётся он. - Так что ещё и передумать можно. Кстати, милая моя, вам говорили, что у вас идеальное лицо? Классические пропорции и… откиньте, пожалуйста, волосы. Я хочу взглянуть на форму уха.

У него грубые черты лица, как у марионетки и когда он говорит, кажется, что кто-то дёргает его за ниточку.

- Март у нас художник, - поясняет Галя. - Март Цеткин, слыхали, наверное?

- Конечно, - соглашаюсь я, представляя его школьные клички, самая безобидная из которых Клара. - Очень рад познакомиться с вами, Март.

- Мартик у нас иудей, - продолжает Галина. - И вот, когда ему стукнуло девяносто…

- Галина! - трагическим голосом перебивает он. - Каких девяносто! Мне только шестьдесят!

- Хорошо, восемьдесят девять, - уступает один год она. - Он решил припасть к корням и уехать на историческую родину. Мартик, а ты знаешь, что тебе там в первую очередь сделают?

- Не будут, Галя, - обидчиво поджимает он губы. - Не выдумывай.

- Будут-будут! - хохочет она. - Чик-чик и мальчик. Отрежут прямо в аэропорту, ты и ойкнуть не успеешь!

- Галя, во-первых, всё уже отчикано давно, а, во-вторых, ну ты что при детях!

- Дети эти хотят купить твою квартиру. Ты ещё не продал?

- Нет, - печально выдыхает он. - Наш Бах и Моцарт и в придачу Имре Кальман, в одном лице, председатель кооператива Бурятов, ты его знаешь, он про Малую землю написал. Нет, не ту песню, которая «Малая земля, товарищи, друзья» и которую все слышали и наизусть помнят, а кантату, что ли, хрен их разберёт композиторов этих. Надо у Розочки моей спросить.

- Розочка - это жена Мартика, она композитор, - поясняет Галя. - Квартира её, собственно.