Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора

— Ну, посмотришь, не понравится, найдём что-нибудь другое. А задержка… Там просто ремонт затянулся, поэтому всё сдвинулось. Бригада закарпатская, я же говорил, русины строят, пока приехали, пока материалы подвезли, всё затянулось, простои, сами знаете, как это бывает. Но в принципе ничего не меняется, всё у нас по плану. Отделка закончена, мебель куплена.

— А нашу куда? — удивляется мама.

— Здесь оставьте, — пожимаю я плечами. — Тут же будет… как её зовут, Маша?

— Да, Маша… Она в мед будет поступать.

— Ну а как ей без мебели жить?

Мама машет рукой:

— Ой, да поживёт на раскладушке. Чего ей, студентке нужно? Стол, да кровать. И так рада, что бесплатно пускают. Только, всё равно же квартиру заберут, раз мы в частный дом вселяемся…

— Посмотрим, может, проскочим, — говорю я. — У Гены однозначно отберут хату, она ведомственная, у них с этим делом всё чётко. А Машу прописать надо обязательно. Она же родственница?

— Прописали уже, она приезжала недавно из Новокузнецка своего. Валя, мать её, звонила вчера, так уж благодарила, так благодарила. Андрей, кто она тебе?

— Троюродная вроде сестра, точно не знаю, — отвечает отец. — Дочь двоюродной сестры моего отца.

— Егор! — вдруг произносит мама очень серьёзно. — Деньги за машину мы приготовили уже. Возьми и отнеси завтра же на фабрику.

— На какую? — не врубаюсь я.

— На швейную, у тебя же там кредит.

— Мам, да я его погасил давно. Мне в ЦК премии выдавали. За орден ещё.

— Не ври, — кивает отец. — За орден ничего тебе не давали.

— Сынок, — говорит мама трагическим шёпотом и качает головой. — Откуда всё это? Мы с папой ничего не понимаем. При посторонних, когда в Москву приезжали, не стали расспрашивать, чтобы праздник тебе не портить, но сейчас мы одни, в семейном кругу, поэтому скажи нам, в чём дело? Как объяснить всё это богатство? Ты что… с преступниками связался?

— Мам, ну ты что, с какими преступниками? Ты же видела моих знакомых на новоселье. Я, между прочим, два раза… нет, три раза с Брежневым встречался. Не с Жорой, а с его папой, Леонидом Ильичом. Один раз на совещании и дважды у него на даче. Кино вместе смотрели.

— И что, — хмыкает отец, — он тебе чемодан денег выдал? Такая квартира в Москве о-го-го…

— Про квартиру я ведь рассказывал. Это Галина помогла. Хозяин выезжал на ПМЖ в Израиль, вот она и подсуетилась, переоформила на меня.

— Подсуетилась… — печально повторяет мама. — Слово-то какое… Не из нашего лексикона. Мы с отцом так не привыкли. Мы всегда вкалывали от зари до зари, как все, а он так и вообще, ты сам знаешь. И ни о какой суетливости и жульничестве мы никогда даже не думали. И что, разве плохо жили? Нет, скажи, плохое детство у тебя было?

Я открываю рот, чтобы ответить, но ответ ей не нужен.

— Да, — продолжает мама, — есть люди и побогаче, но мы зато живём на свои честно заработанные. И тебя воспитывали так, что нужно честно трудиться. И воспитали, не хуже других, между прочим. Да только сейчас не узнаём тебя. Понимаешь? И очень беспокоимся. Богатство и блага… — это может и приятно, да только совсем не главное в жизни. Порядочность, вот что важно, чтобы никто не мог за спиной слова плохого сказать. Чтобы от стыда не гореть. Людям в глаза открыто, чтобы смотреть. Вот что главное.

Блин… К такому разговору я не готов… Не подумал, что придётся на такую тему объясняться.

— Мам, да богатство совсем ни при чём. Я не ради богатства вкалываю. Это лишь побочный продукт. Но не отказываться же, раз такое дело. Я вообще-то ради будущего России стараюсь, а не ради мошны и машины.

— Не знаю, — вздыхает она. — Дома эти. Это же какие деньжищи!

— Мам, — киваю я. — Я тебе полный отчёт предоставлю, не волнуйся.

— Отчёт тебе… Вот и предоставь. С полным объяснением. И про Наталью ещё. Нет, мы-то с отцом, честно тебе скажу, в шоке были, что ты так рано жениться решил. Чего скрывать, да, удивились очень. Но она же не игрушка, а живой человек. Так же нельзя, поиграл и бросил. Как надоела, отослал к отцу обратно. Она ведь страдает!

— Опять это «отослал»! С чего ты взяла, мам? И… ты с кем-то обсуждала это?

— С кем мне обсуждать-то⁈

Мне в голову приходит догадка:

— Только… только не с нашей дворовой сплетницей! С тётей… Клавой или как там её?

— Ты мне голову не морочь, — строго продолжает мама. — Говори, как есть!

— Чего говорить-то? — возмущаюсь я. — Приехала Гену навестить, с тёткой вон повидаться перед долгой разлукой.

— Эх, ты… Ты думаешь, я не вижу? А почему же ты не знал, что она у тётки? Да и по ней сразу всё видно. Она, как открытая книга. Давай, рассказывай, что там у вас такое, что ты даже не в курсе её поездок.

— Я в последние дни занят был, вот и не звонил. Чего такого? Зачем ты драматизируешь?

— Материнское сердце не обманешь! — с лёгким трагизмом заявляет мама. — Я вас насквозь вижу.

Понятно…

— А когда они вернутся-то? — уточняю я.

— Дня через три вроде, — отвечает отец, — спроси у Ларисы, она здесь.