Цеховик. Книга 14. Воин света

— Нет, — качаю я головой. — Не знаю.

— Резолюция: падок до женщин!

Горби смеётся.

— Михаил Сергеевич! — одёргивает его супруга, и он тут же становится серьёзным.

Завершив трапезу, мы с Горби идём прогуляться по лесным тропкам, покормить комариков, так сказать, а Наташка остаётся с хозяйкой дома.

— Егор, хочу спросить откровенно, — мягко начинает Михал Сергеич. — Можем мы говорить откровенно?

— Конечно, — искренне соглашаюсь я.

Как же ещё? Разумеется, только откровенность, прямота и принципиальность. Нам комсомольцам и партийцам иначе и нельзя.

— Я знаю, что у тебя некоторое время назад находились на хранении персональные документы… некоторых ответственных работников. Ты… можешь мне сказать… на меня было что-то?

Я останавливаюсь, и он тоже останавливается. Мы стоим друг напротив друга.

— Я не должен говорить об этом, — отвечаю я серьёзно. — Я же слово давал.

— Кому? Вот этому охотнику до женщин?

— Ну, про женщин, я думаю, уже не особо актуально, — говорю я, и Горби расплывается в улыбке. — Да, есть и ваша папочка там.

Улыбка с его лица исчезает.

— И что в ней? Ты смотрел?

Конечно, смотрел, когда думал, как тебя на крючок посадить.

— Смотрел, Михаил Сергеевич, — говорю я твёрдо. — Но, честно говоря, вам беспокоиться не о чём. По крайней мере, в этом источнике на вас ничего нет. Там какой-то донос о срывах посевной и пропаже нескольких тонн минеральных удобрений. Выглядит всё совершенно ненатурально и не вызывает ни малейшего доверия. Глупость, высосанная из пальца. Есть ещё обвинения в получении довольно крупных взяток, но голословно и бездоказательно. Абсолютная чушь.

— Хорошо, — снова улыбается он. — Взяток точно не было. Спасибо. Я благодарен за откровенность. Можешь на меня тоже рассчитывать, в случае чего.

— Спасибо, думаю обязательно обращусь к вам. А пока вот тоже хочу вам вопрос задать. Теоретический. Если бы избирали генерального секретаря, но Брежнев с Андроповым не претендовали бы на пост, если бы их не было уже, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, как думаете, кого бы выбрали, вас или Черненко?

Он ошарашенно хлопает глазами и не находит, что ответить.

— А эти времена не за горами, Михаил Сергеевич. Нужно ко всему быть готовым.

Специально ему жука в голову сажаю. Он в этих играх мастак, пусть активнее думает, как Черненко по рукам и ногам спутать.

На следующий день я успеваю встретиться с Хаасом, нашим бухгалтером. Он даёт мне отчёт и показывает, на какие показатели стоит обратить внимание. Обороты растут, доходы увеличиваются, но и расходы не отстают.

— Надо производство в Китай переносить, — смеюсь я, — там производительность труда низкая.

— Пока рано, — отвечает он серьёзно. — Там ещё нет таких условий, но не сомневаюсь, что в обозримом будущем так и сложится. Производства будут размещать в развивающихся странах, подобных КНР.

— Что вы думаете о будущем России?

— Советского Союза, вы хотите спросить? Этот вопрос слишком объёмный, чтобы мы могли его рассмотреть за несколько минут. Много чего думаю, но это большой разговор. Тут и плановая экономика, и АСПР, знаете что это?

— Компьютерная система для Госплана.

— ЭВМ, Автоматизированная Система Плановых Расчётов. И хозрасчёт, и возможность вывода средств производства на свободный рынок. Если интересуетесь моим мнением, можем выбрать для этого несколько вечеров.

— Очень интересуюсь, и возможность послушать ваши лекции на этот счёт дорогого стоит.

— Ну, я не футурист, честно говоря, — пожимает плечами Хаас.

— Севастьян Францевич, а вы не могли бы мне составить аналитическую записку? Мне важно знать, что бы вы предприняли, если бы получили полную экономическую и политическую свободу действий.

— Насчёт чего? — уточняет он.

— Насчёт нашей страны. Что нужно сделать, чтобы преодолеть все проблемы и перейти к процветанию Родины и всех людей, её населяющих.

Он смеётся:

— Тут и думать не надо. Такая записка будет очень короткой. Надо построить коммунизм.

— А если отвлечься от всех коммунизмов, развитых социализмов и капитализмов.

— Ну, без этого никак невозможно, — качает он головой. — Но я вам так скажу, чтобы преодолеть отставание и сделать качественный рывок в развитии, социалистическую доктрину придётся немного потеснить.

— Хорошо, соглашаюсь я, тесните. Напишите, по возможности, коротко и тезисно. Что нужно делать со страной. На ваш взгляд, естественно.

— Это не для КГБ записка случайно? — щурится он. — Я вроде и так у вас на крючке, зачем ещё?

— Ха, точно, — улыбаюсь я. — Для КГБ. Как вы догадались?

— Лучше, знаете, я ничего писать не буду, на словах вам расскажу, ладно? Вы человек молодой, наверняка запомните.

После работы я встречаюсь с Анжелой. Она вся светится от радости. Надо же, горит человек на работе.

— Вот, — говорит она и кладёт передо мной папку с документами. — Это копии. Все оригиналы хранятся в отделе, а отчёт я отправила Чурбанову.

— Какая ты молодец, — хвалю я её и вручаю конверт с премиальными. — Коржик или эклер?

— Сегодня я тебя угощу, хорошо? — улыбается она. — С гонорара.

— Ну, идёт, — соглашаюсь я. — Давай, проставляйся.