Цеховик. Книга 8. Запах денег

— Я и группа товарищей. Всё ребят, разговор окончен. Что же вы, товарищ, здесь стоите? Мы вас ждём-ждём, а вы не идёте.

— А мне сказали тут стоять, — разводит он руками. — А вы точно мои?

— Ваши-ваши, вы Галину Леонидовну ждёте?

— Какую тебе, в пи*ду, Галину Леонидовну! — грозно рычит бычок, отодвигая водителя. — Я тебя с твоей Леонидовной вертел знаешь где? Короче, тачку мы забираем.

— Нет, — хмыкаю я, — не забираете.

Игорёк разминает шею и похрустывает костяшками пальцев.

— Вы ребятки попутали очень сильно, — проясняю я ситуацию. — И я вам советую на задний ход врубить телеграф, пока не стало мучительно больно, ну и, как говорит классик, чтоб не было эксцессов между нами.

— Я не понял! — щурится добрый молодец. — Тебе прям щас въ*бать?

— Ну, попробуй, — пожимаю я плечами.

— Это что тут за кипеш такой? — раздаётся позади нас голос с кавказским акцентом.

В тот же миг я слышу щелчок. В руке молчаливого парня оказывается нож.

— Чё не ясно, щеглы? — хрипло спрашивает он и встаёт в стойку.

— Непростой кент, — тихонько бросает Игорёк, расстёгивая куртку. — Непростой…

8. Цвет настроения синий

Ситуация быстро становится опасной. Парни больно резко ведут себя. Привыкли к подчинению. В смысле, что им должны все подчиняться. С чего вот только?

Игорёк снимает куртку и кидает водителю.

— Эй, чё? — возмущается тот. — Я милицию жду! Мне нахера тут это ваше…

— Ну что, духи, зловеще улыбается Игорь, разминая шею, как в песне поётся, да

Прижали духи с трех сторон ,

С четвертой — пропасть в преисподнюю .

Мотострелковый батальон

Встречает ночку новогоднюю .

Парень с ножом становится максимально сосредоточенным. Второй амбал начинает обходить нас сбоку, чтобы выйти в тыл, но я контролирую его поворачиваясь по ходу манёвра, оставаясь всё время в положении спиной к машине.

— Вахтанг, а ты кто такой? — спрашиваю я, не глядя на него. — Почему так дерзко себя ведёшь? Ты князь мира что ли?

— Что⁈ — раздражается он. — А ты сам кто такой? Откуда меня знаешь?

— Я много чего знаю, чего тебе даже не снилось.

— Э-э-э, ты кто я тебя спрашиваю, имя назови, — заводится он.

— Егор, — хмыкаю я. — Для тебя Бро.

— Какой Бро?

Я бросаю на него взгляд:

— Что за тупой вопрос? Вот такой, какой видишь. Умный, сильный, добрый и красивый.

Не то, чтобы мне в этот момент хотелось посмотреть на него, просто я таким образом заманиваю подбирающегося мордоворота. Уловка срабатывает, и здоровяк, решив воспользоваться тем, что я как бы отвлёкся, бросается на меня. Да вот только я этого как раз и жду.

Давай, мой нетерпеливый друг, бей, не жалей силушки молодецкой, чем больше страсти ты вложишь в удар, тем проще будет тебя довернуть.

И громила, повинуясь моему мысленному приказу, бьёт. Его левый кулак летит мне навстречу, как чугунная баба, предназначенная для сноса зданий. Этот удар не оставляет шансов. Под такой удар лучше не попадать, это уж точно. Ну, я собственно и не собираюсь.

Я чуть отклоняюсь назад, быстро вытягиваю левую руку, но не ставлю блок, а, схватив этого молотобойца за рукав, со всей силы дёргаю по ходу его движения. То есть, придаю ему дополнительное ускорение.

Естественно, остановить этот ночной полёт он не в силах, потому как законы физики работают независимо от людских желаний. Кулак практически со свистом проносится мимо меня по большой дуге и увлекает за собой тело своего хозяина.

Чтобы сохранить равновесие, он делает шаг вперёд, а я заступаю ему за спину и резко наклоняюсь, просовываю правую руку далеко вперёд между его ногами и хватаюсь за пояс брюк. Левая рука остаётся лежать на его плече, поддавливая от себя, а правой я делаю рывок за пояс, приподнимая и переворачивая тушу, как мешок с картошкой.

Сказать легко, сделать труднее, особенно когда противник весит дохреллион килограмм. Но тут нужно собрать волю в кулак и дёрнуть так, будто хочешь всю землю сорвать с орбиты и зашвырнуть куда подальше.

Так я и поступаю. Он оказывается тяжелее, чем мне казалось, но сейчас остановить меня уже ничто не может. Я поднимаю его, вырывая опору, уверенность и даже будущее. Поднимаю и, опрокинув, тут же обрушиваю на асфальт.

Тот успевает чуть отвернуться и удар приходится на боковую часть лица. Ну, хотя бы не на темечко, а то разруливай потом бандитские инвалидности. Раздаётся хруст и стон. И в тот же момент я слышу хруст уже с другой стороны. За ним следует тяжёлый протяжный всхлип, стук выпавшего на асфальт ножа и звук упавшего вслед за ним тела.

— Итак, меня ты знаешь, Вахтанг, — приветливо улыбаюсь я. — Расскажи теперь о себе поподробнее.

Он ошалело смотрит на своих поверженных големов и лицо его искажается гневом. Но поговорить мы не успеваем, потому что на площадь въезжает явно милицейская машина. Я понимаю это по синему цвету, наполняющему темноту ярким пульсирующим туманом.

Цвет настроения синий

Внутри Martini, а в руках Tequin i…