Цеховик. Книга 8. Запах денег

Она чуть поджимает губы, но ничего не отвечает и послушно идёт в комнату. А я заказываю разговор с Москвой. Хочу поговорить со Злобиным, но его не оказывается на месте.

Отдых — это, всё-таки, чудесно. Хоть летом, хоть зимой. Несомненно…

Вечером вся наша группа собирается в фойе. Пока поджидаем вечно опаздывающего Фридмана, обмениваемся впечатлениями о сегодняшнем дне. Все расслабленные, у всех был день релакса, все отходили от московского ритма и от дороги. Ничего не делали, если еду не брать в расчёт, как серьёзное дело. Они даже не гуляли сегодня.

Наконец, появляется Фридман и мы выходим из гостиницы и двигаемся в ресторан. Наши охранники в штатском идут за нами и в ресторане садятся за отдельный стол. Ну что же, всё организовано.

В зале играет ансамбль. Официанты только успевают подносить яства и бутылки. Фридман глушит коньяк, как ситро. Борис, богато украшенный бриллиантами, составляет ему компанию. Вино и шампанское тоже текут рекой. За столом весело, игриво и непринуждённо.

Наталья, которая подруга Гали, и Вика оказываются довольно жизнерадостными и остроумными дамочками, хотя и злыми на язык. От принимающей стороны с нами сегодня тусуется только Белла. Секретаря горкома и милицейского начальства нет.

Зато есть авторитетные и очень солидные дяди, сидящие в глубине зала. Ресторан полон и народу много, несмотря на то, что сейчас не курортный сезон. У меня на таких дядь глаз намётанный, но не у меня одного. Отряд наших телохранителей тоже их заметил и не выпускает из поля зрения. Значит беспокоиться не о чем.

Игорёк определённо пользуется успехом у наших дам, хотя остаётся серьёзным и внимательным к безопасности. Танцы он решительно отвергает, а вот Наталья и Вика не могут отказать себе в удовольствии и выходят на танц-пол, когда ансамбль запевает «Синий иней».

Они самозабвенно отплясывают, привлекая внимание большинства мужчин. Особенно внимательно на них смотрят кавказцы, вызывая в своих головах яркие и провокационные видения, попирающие нормы советской морали. Ну, а как не смотреть? Девушки танцуют раскрепощённо, сексуально и просто отвязно. Я и сам с них глаз не спускаю

Цвет настроения синий

Внутри Martini, а в руках Tequini

Под песню «Синий иней»

Она так чувствует себя богиней

Цвет настроения синий…

Я встаю из-за стола и иду в туалетную комнату. Прохожу через зал и выхожу в фойе. Останавливаюсь в поисках нужного направления. И тут ко мне шагает здоровый мужик, похожий на шкаф.

— Ты Бро, да? — интересуется он с каменным лицом.

Вот такого поднять, перевернуть и бросить… как бы это сказать… не получится с моим-то весом…

— Кто спрашивает? — отвечаю я вопросом на вопрос.

— Я спрашиваю, — раздаётся сзади меня низкий голос с грузинским акцентом.

Я оборачиваюсь, точно зная, кого там увижу. И не ошибаюсь.

— Пойдём, — говорит Вахтанг, — поговорить надо.

9. Разговоры

Поговорить надо? Серьёзно? Здоровенный шкаф меня, конечно, напрягает, но вряд ли они настолько беспредельщики, что будут устраивать кипеш в ресторане, где полно ментов. Ну, а я, в любом случае, прогибаться не собираюсь. Не для этого я сюда приехал.

Подходит Игорёк и останавливается чуть сбоку между мной и шкафом. В деле Вахтанг нас уже видел. Мы его — нет, а он-то нас — да. Так что, должен понимать, что загасить нас по-тихому не удастся.

— А мне, вроде, не надо, — говорю я. — Отлить надо, а поговорить нет. Сейчас не лучшее время для этого. Я тут отдыхаю с друзьями, так что не до разговоров сейчас, сам понимаешь.

— А ты напрасно в бутылку кидаешься, — бледнеет Вахтанг и на скулах его начинают играть желваки. — Ты чё, думаешь, приехал сюда и будешь…

— Тише-тише, ребятишки, — прерывает его добродушный на вид старичок, — что вы, выясняете, у кого кулачки больше? Как детки малые.

Он щупленький и плюгавенький, да только добродушием здесь и не пахнет. Глаза у него ледяные и цепкие. Он улыбается, как добрый сказочник, но внутри у него стальные канаты.

— Извини, братишка, Вахтанга Левановича, — говорит он и берёт меня под руку. — Он человек горячий и авторитетный, привык к уважительному отношению. А ты, вроде как, не желаешь это во внимание принять.

— Да что вы, дедушка, ни одного неприязненного слова не сказал, — улыбаюсь я. — Видно же, человек серьёзный, хоть и невоспитанный.

Вахтанг сжимает зубы, а старичок-лесовичок посмеивается.

— Невоспитанный да, улица воспитывала, да колония. Привык по законам джунглей жить. Ладно, приглашаю тебя к нашему столу. Поднимем по чарке, познакомимся. Отказываться невежливо. Люд я м же интересно посмотреть на тебя, молодого да раннего.

В слове «людям» он делает ударение на «я».

— С чего такой интерес?

— Да ладно, не куражься. Не убудет чай. Не бойся, тут же вертухаев больше, чем на зоне. Посидим, побалакаем. Прояви уважение к старшим.

— Уважение — это моё второе имя, — киваю я.

— Вот и отлично, — ухмыляется лесовичок. — Вона столик наш.

Да видел уж я ваш столик, как такой не заметить.