Цеховик. Книга 8. Запах денег

Он хрипит, рычит и воет, как упырь, попавший под солнечные лучи. Но я не прекращаю до тех пор, пока он не впадает в безумие. Я отбрасываю стул, но этот неугомонный бандос пытается ткнуть в меня своим кинжалом. Я подныриваю под руку с ножом, делаю захват бросаю трепыхающегося златозуба через себя. Финка летит в сторону, а я ставлю ногу ему на горло.

Все присутствующие стоят и молча смотрят на этот короткий, но эффектный бой. Я оборачиваюсь и среди публики вижу входящего Игорька, двух шкафообразных вышибал и Джемо Бакинского.

— Ты чё творишь, малой? — доносится слабый голос из зала. — Не по понятиям…

Голлум дёргается, и мне приходится посильнее нажать ему на горло. Он хрипит, болезный.

— Кто там за понятия побазарить желает? — прищуриваюсь я и забираю перстень Бориса со стойки. — Выходи, я разъясню, если сам не догоняешь. А ты потом этим фраеркам вшивым расшифруешь. Для тех, кто не вкурил, понятия простые. Я Бро. Кто на моё лапу положит, тому пи*да!

— А ты чё, самый фартовый да козырный что ли? — раздаётся из глубины зала.

— Козырный, — отвечает ему из-за моей спины Джемо. — Если не ясно что-то, ты спрашивай, не стесняйся. Я тебе втолкую.

Я убираю ногу с поверженного врага, достаю из кармана пачку сотенных, срываю бумажную банковскую ленточку, но Джемал меня останавливает:

— Нет-нет, все расходы за счёт заведения.

— Я по чесноку лоха выкрутил, — хрипит Голлум. — Чё за кидняк, в натуре! И печать моя, всё по…

— Ко мне за выигрышем придёшь, — прерывает его Джемо, подпинывая носком ботинка. — Давай на выход, с братанами.

— Нет, — качаю я головой, — я сам. Должным быть не люблю.

Я вытаскиваю из пачки чуть больше трети и швыряю в каталу. Деньги разлетаются, и он начинает ползать и подгребать их.

Джемал оборачивается к своим шкафам и командует:

— Выбросить эту шваль и больше, чтобы я их здесь не видел.

Я едва заметно киваю Игорю, и он выходит наружу.

— А ты и впрямь кручёный, — хлопает меня по плечу Джемал, отводя к стойке. — Хочешь выпить? А… забыл, прости.

— Мне идти нужно, — киваю я. — Над предложением твоим подумаю и сообщу. Увидимся как-нибудь.

— Ладно. Машину дать?

— Давай, — соглашаюсь я. — Благодарю.

Я выхожу из катрана. Все здесь. Наташка бросается ко мне. Водитель Беллы уже уехал, не дождался, так что предложение Джемо оказывается кстати.

Потрёпанную шайку выводят и выталкивают из двери. Златозубый сплёвывает себе под ноги и шипит что-то под нос, глядя в мою сторону.

Как в «Бременских музыкантах», последним вылез петух, изрядно ощипанный, но не побеждённый.

— А шапка-то где твоя? — хмыкает Борис, провожая взглядом четвёрку неудачливых бандосов.

— Наверное, в другом месте забыл, — пожимаю я плечами. — Не нашёл. Сейчас поедем, Наташ. Машина подойдёт и сразу поедем.

Я подхожу к Борису.

— Отойдём на пару слов, — тихонько предлагаю я.

Он напрягается, но идёт со мной. Я отвожу его на несколько шагов и отдаю перстень.

— Ого, — удивляется он, забирая кольцо. — А тебя нельзя недооценивать.

— Тебя тоже, — киваю я. — Борис, ты меня прости, погорячился я сегодня. Не прав был.

— Бывает, — говорит он, пожимая плечами.

— Хорошо. Фридман теперь мой.

Борис усмехается и качает головой.

— Слушай, — говорит он. — Этот кент, с зубами, он на Наталью сразу глаз положил, как мы пришли только. И Марика целенаправленно вёл, я точно говорю. Игорь твой за Натальей смотрел, а я за этим, зубастым. Он с неё глаз не спускал. Я не сомневаюсь, это он Марику идею подкинул, типа если уверен в победе, рискни, поставь бабу. Сам бы Фридман не допёр до такого.

— Сука… Зря ты мне сразу не сказал.

— Так, а что бы я сказал? Это предположение, я не следил за их игрой, сам играл. Сотку проиграл и успокоился.

Я поворачиваюсь к Фридману:

— Марик, иди сюда!

Он опасливо подходит. Смотреть больно, на лице такая скорбь, что от одного вида рыдать хочется. Ну и крови немного. Я же ему по зубам от души прописал.

— Егор… — трясущимся голосом начинает он.

— Борису ты ничего больше не должен, — перебиваю я.

— Теперь ты его раб, — смеётся Буряце.

Фридман печально склоняет голову.

— Места в машине нет, — продолжаю я. — Поэтому в гостиницу пешком пойдёшь. Здесь минут пятнадцать. Двигай прямо, вон туда, до берега, потом повернёшь налево и там вдоль моря всё время. А от памятника героям уже видно отель наш. Понял?

Он кивает.

— Ну всё, давай, скройся с глаз.

Выходит Джемал и подъезжает его «Волга».

— Егор, ну заходи ещё, — говорит он с широкой улыбкой. — И с друзьями, и один. Всегда рад вас видеть. Наталья, я прошу прощения за инцидент. Больше этих бармалеев здесь не будет, так что в любой момент можете наведываться. Отныне для вас это будет самое безопасное место на Земле.

— Да уж, — качает она головой.

— Надо было меня предупредить, что придёте, ничего подобного и близко бы не произошло.

— В следующий раз предупредим, — обещаю я.

Боря садится вперёд, за ним я, посерёдке Наташка, а за водителем Игорь. До гостиницы доезжаем минут за пять. Борис уходит, а мы на некоторое время остаёмся в фойе.