Цеховик. Книга 8. Запах денег

She' s a killer queen

Gunpowder, gelatine

Dynamite with a laser beam

Guaranteed to blow your mind

(Pa-pa-pa-pa) Anytime

Пардон за мой не знаю какой…

Не попадает, разумеется, бутылка хрустко разбивается, не пролетев и половины расстояния, и алкаш начинает орать какую-то непотребщину.

Твою мать, олимпиец хренов! Расстояние увеличивается. Убийца-неудачник! Третий раз задание заваливает. Без умения бегать такому никак нельзя… Сска! Бежит он реально круто. Не заяц, а гепард.

Впереди у «Метрополя» из тени и мрака, так же, как этот алкаш, появляется милицейский патруль.

Убивец заметив милицию, выскакивает на проезжую часть и лавируя между машинами, мчится в сторону Большого.

Раздаётся свисток, милицейская трель. Мы останавливаемся и переводим дух. Не слишком ли часто приходится бегать в последнее время? Алкаш орёт что-то дерзкое в адрес приближающихся блюстителей порядка, но им сейчас не до пьяницы.

Машин не слишком много, но дорога и не пустая. Раздаётся скрип тормозов, звуки клаксонов, крики из открытых окон. Патруль уверенно чешет за преступником, заходя ему с правого фланга.

— Пошли, — киваю я Пашке. — С левой стороны зайдём.

Мы выскакиваем на расквашенную жижу проезжей части. Клаксоны гудят сильнее, и нас тут же окатывает волной густого снежного крошева из-под колёс. Снова свисток, крики, мат, пи-пи-и-и!!!

Мы подбегаем к развёрнутой в обратном направлении «шестёрке», вставшей посреди дороги. Неожиданно ниндзя, бегущий впереди, останавливается. Он вообще отмороженный, похоже, просто встал и всё. Раздаётся скрип тормозов и прямо перед ним, буквально утыкаясь в него, тормозит старый «москвич». Водитель выскакивает из машины и начинает орать.

Но киллер на него даже на мгновенье не отвлекается. Он поворачивается в нашу сторону и резко поднимает руку.

— Ложись! — орёт Пашка мне прямо в ухо и тянет вниз.

Мы падаем в грязь и в то же мгновенье по багажнику «лады» барабанят четыре фасолины и затем сразу — в-ж-ж-у-а-а — они рикошетят, не пробивая металл и, превращаясь в шершней, улетают дальше.

Я осторожно выглядываю из-за багажника и вижу, как этот жидкометаллический терминатор, не оглядываясь и не глядя по сторонам, начинает двигаться в нашу сторону. Он выходит из-за «москвича» и, кажется, смотрит мне прямо в глаза.

— Отходим назад! — командует Пашка, хватая меня за руку. — Скорей, Бро! У него ещё три патрона!

Я начинаю подниматься, не выпуская ассасина из поля зрения и… И тут раздаётся глухой удар, и стрелок отлетает… Проезжающая мимо «буханка» сшибает его и отбрасывает на несколько метров, а сама идёт в занос, кружится и врубается в тачку, стоящую за нашей «шестёркой».

Я вскакиваю и бросаюсь к сбитому убийце. Менты тоже летят, приближаются к нему и в этот момент я замечаю голубую «копейку», ту самую, что отъехала от тротуара, когда мы побежали за стрелком. Понятно. Если бы машина осталась стоять на месте, мы бы подбежали ещё до того, как он впрыгнул бы в салон. Они хотели передвинуть место посадки чуть вперёд. Не вышло!

— Лейтенант!!! — ору я, перекрикивая весь проспект Маркса. — Машина! Это его машина! Номера!!! Перехват!!!

Парень оказывается смышлёным и понимает, что надо делать. Я приседаю рядом с телом. Пульс вроде есть.

— Быстро скорую! — ору я.

Начинаю шарить по карманам. Ничего. Вообще ноль. Всё пусто.

— Так, вы что творите! — хватает меня за плечо сержант. — Вы кто такой⁈

— Это дело КГБ! — негромко, но зловеще объясняю я. — У гостиницы в члена ЦК стреляли!

Думаю и самому члену ЦК по возможности стоит верить в эту прекрасную версию, чтобы было поменьше вопросов ко мне и другим участникам происшествия.

— Капитан, стой здесь, — говорю я Пашке. — Узнаешь куда повезли подозреваемого. Потом мы его переведём к себе. Имя врача, номер бригады, полная информация.

— Есть! — отвечает он, а сержант и подскочивший лейтёха только глазами хлопают.

— Куда⁈ — пытается тормознуть меня мент.

— Информация закрытая! — отрезаю я и несусь к гостинице.

Твою дивизию! Хоть бы не сдох, киллер сраный. Да тачку бы перехватили… Скорее. Скорее беги, бегемот! И я бегу.

У гостиницы уже стоит скорая и мигают огоньки приближающейся милицейской машины.

— Борис Маркович! — подбегаю я к Гурко. — Преступника машина сбила. Сейчас допросить его невозможно, вообще не ясно, жив он или нет. У вас есть предположения, кто мог стрелять?

— Что⁈ — Гурко округляет глаза. — В меня⁈ Ты с ума сошёл⁈ Меня вообще здесь не было!

— Нет, Борис Маркович, может, конечно это было покушение на Грушницкого, но его проще дома было бы грохнуть. Дешевле. Вы единственный среди нас допущены к наивысшим государственным секретам. Через вас вся информация проходит. А мы-то какой интерес представляем? На вас покушение, сто процентов!

— Я поехал. Брагин, ты с ума сошёл что ли? — шипит он. — Это ваши бандитские дела!

Глаза у него по полтиннику и он перепуган. Не знаю, тем что подумают, будто он замешан в каких-то тёмных делишках или просто представил, что стреляли действительно в него.