Цель

У тебя может не быть выбора.

– Идем, – говорит Гаррет, мягко подталкивая меня локтем. – Вернемся домой.

Поборов панику, я позволяю друзьям вывести меня со стадиона на парковку. Я приехал в кампус с Гарретом и Ханной, так что забираюсь на заднее сиденье «джипа» Гаррета. Элли проскальзывает, занимая место рядом. Всю дорогу домой мы молчим.

Как только входим в переднюю, Элли спешит наверх по ступеням в комнату Дина. Я все еще не могу поверить, что он не пошел на церемонию прощания с Бо, но мне кажется, что в жизни Дина еще не было серьезных потерь. Не думаю, что он знает, как с этим справляться, и внутренне молюсь, чтобы Элли смогла пробиться к нему через этот щит.

Остальные сбрасывают пальто и ботинки и тащатся в гостиную. Ханна и Грейс делают кофе, и некоторое время мы сидим молча, как будто у всех посттравматическое расстройство или что-то вроде того. Мы потеряли друга и никак не можем осознать это.

В конце концов Гаррет медленно ослабляет галстук, снимает его и бросает на одну из ручек дивана. Затем говорит, устало вздыхая:

– Выпуск через несколько месяцев.

Все кивают – то ли потому, что соглашаются с этим, то ли просто дают понять, что услышали.

Он окидывает взглядом гостиную, и на его лице появляется грусть.

– Я буду скучать по этому дому.

Да, я тоже. И до сих пор понятия не имею, где буду в мае. План был переехать обратно в Техас, но реализовать его не получится, когда между нами с Сабриной такая неопределенность. К маю станет точно известно насчет ребенка. Я искал информацию в Интернете и знаю, что, если Сабрина выберет аборт, она должна будет сделать это до первых чисел марта.

Я едва подавляю стон. Боже, как же не хочется думать о том, к чему я пришел. К чему мы пришли.

– С нетерпением жду, когда начнем искать квартиру, – говорит Ханна, но вопреки ее словам в голосе нет и следа нетерпения.

– Мы найдем что-нибудь крутое, – заверяет ее Гаррет.

Она бросает взгляд на Грейс.

– Вы, ребята, все еще ищете что-нибудь на полпути между Гастингсом и Провиденсом?

Грейс кивает и прижимается ближе к Логану, который нежно проводит пальцами по ее длинным волосам.

Меня наполняет зависть. Они понятия не имеют, как им повезло, что они могут строить реальные планы на будущее. Агент Гаррета ведет переговоры с Брюинсом, а это значит, что Гаррет и Уэлси будут жить в Бостоне после того, как он подпишет договор с командой. Грейс еще два года проучится в Брайаре, но Логан уже включен в состав запасной команды Брюинса, так что он будет играть в Провиденсе, пока его, как все надеются, не позовут в команду профессионалов.

А я? Черт возьми, кто знает.

– Ты поедешь назад в Техас сразу после выпуска или останешься тут на лето?

Вопрос Логана рождает в груди чувство дискомфорта.

– Еще не знаю. Все зависит от того, какие будут возможности для бизнеса.

Нет, все зависит от того, решит ли моя девушка рожать моего ребенка.

Но и первая причина, думаю, имеет место быть.

– Я все еще уверена, что тебе стоит открыть ресторан, – поддразнивает Ханна. – Ты мог бы придумать забавные названия со словом Такер[5] для всех своих блюд.

Я пожимаю плечами.

– Нет. Не хочу быть поваром и не хочу стресса от владения таким нестабильным бизнесом. Рестораны постоянно закрываются… Слишком большой риск.

Я планирую осторожно распорядиться деньгами, оставшимися от отцовской страховки. Они хранились у меня годами, не уверен, что хочу поставить все на ресторан. Однако иных идей у меня нет.

Вообще-то, пора уже придумать что-то, и быстро. Выпуск не за горами. Реальная жизнь зовет. Моя девушка беременна. Нужно принять миллион решений, но прямо сейчас я нахожусь в подвешенном состоянии и не могу принять ни одного. До тех пор пока Сабрина не скажет мне самое важное.

21

Сабрина

Февраль

Когда я иду по заснеженной тропинке в Центральном публичном парке Бостона, в воздухе чувствуется горьковатая прохлада. Мои руки, одетые в перчатки, спрятаны в карманы пальто, красная вязаная шапочка натянута так низко на лоб, что едва не закрывает глаза.

Сегодня на улице очень холодно. Я даже жалею, что предложила Такеру встретиться в парке. Он хотел увидеться у меня, но бабушка и Рэй дома, а я не могу рисковать – они могут подслушать нас и узнать о беременности. Я еще не говорила им. Не говорила никому.

Полагаю, Такер поднимет эту тему, как только мы встретимся, но, когда через пять минут я дохожу до фонтана Брюэра, первое, что он говорит мне, это:

– Ненавижу фонтаны.

– Да ладно. Есть причины?

– В них нет особого смысла. – Затем он заключает меня в долгие-долгие объятия, и я вдруг понимаю, что вишу на нем, цепляясь за его теплое крепкое тело.

Я не видела его с момента памятной церемонии Бо. Это было две недели назад. Две недели. Клянусь, у Джона Такера терпение, о котором можно только мечтать. Он не умолял меня о встрече, не давил, желая обсудить нашу ситуацию. Не делал ничего, просто стоял в стороне и ждал.

– Но они красивые, – шепчу я в ответ на его замечание.

Его губы ненадолго касаются моих.