Цель-Действие-Результат. 7 простых шагов к жизни, наполненной смыслом

Когда был маленьким, меня это сильно не угнетало. Ну да, считаем копейки, не смертельно. А когда подрос, началась дружба с девочками, тогда проблема встала в полный рост: в одной и той же одежде идешь в школу, на танцы, в кино на свидание… Туфли носишь ежедневно, без отдыха. Они быстро сбивались – приходилось папины донашивать.

Однажды за год, помню, вымахал на 17 сантиметров. Казалось бы, отлично: высокий видный парень. Но для семьи это было испытание: из одежды же вырос! Перед 1 сентября мама выносит брюки: возьми, примерь. Оказалось, малы. А других нет! Через неделю в школу идти – не в чем… Мама все дела бросила, поехала в Гомель за новыми – я за два часа до поезда пришел ее встречать: привезет или нет? Привезла, ура!

Большая радость была, когда начал донашивать вещи за двоюродным братом – Толей Попковым. Он жил в Брянске, его родители присылали мне одежду и не только: так мне перепали, например, коньки. Мы и сейчас с Анатолием в прекрасных отношениях, как родные братья. Дружим семьями.

В шестом классе случился настоящий праздник: мне достались брюки клеш – писк моды середины шестидесятых. Расклешенные от колена, латочки на попе – красота! Вышел на улицу, сразу все внимание на меня.

– Ого, где взял? Откуда такие брюки?

– Брат подарил!

В общем, еще в детстве дал себе зарок: вырасту, буду работать, пахать по 25 часов в сутки, но в бедности жить не стану. Сформировалась цель «от обратного»: не быть бедным.

Сказано – сделано: уже после четвертого класса пошел работать.

В городе Почеп, где я жил в юности, было предприятие, там летом сбивали ящики под картофель. Брянская область – картофельный край, славится богатыми урожаями. Под них нужна тара.

Работа была сезонная: июнь, июль, август. Взрослые мужики не шли, у них постоянная работа, поэтому набирали пацанов. По правилам принимали мальчиков, окончивших минимум пятый класс. Я отучился четыре, но был выше сверстников, выбивался из общего ряда. Решил попробовать: вдруг возьмут? Взяли: сказал, что уже перешел в шестой класс. Да, обманул, но очень нужны были деньги.

Дело происходило так: приходишь, говоришь фамилию. Тебе на рабочий день отвешивают гвоздей, записывают, что Моженков взял два килограмма. В конце дня сдаешь сбитые ящики, а стоимость гвоздей вычитают из твоей получки. Грамотная, кстати, мера контроля: при таком раскладе нет никакого смысла воровать крепеж, у себя же воруешь.

Дощечки для будущей тары привозили вагонами, ссыпали на складе. Идешь, набираешь побольше, приносишь на рабочее место. Когда ящик готов – складываешь аккуратно в углу, чтобы не украли. Проходишься смолой по торцам – помечаешь, что твоя работа.

За один ящик платили 15 копеек.

Мой любимый художник Дмитрий Павлюченков посвятил картину этой работе: изобразил, как сбивают ящики. На полотне – двое мальчишек, как будто мы с братом трудимся. Очень похоже. Павлюченков – прекрасный пейзажист, у меня в коллекции – около тридцати его работ.

На всю жизнь мне запомнилось, как я получал первый заработок. Мы с мальчишками сдали готовую тару, нам говорят: приходите 25 июня, получите зарплату.

У наших ящиков, кстати, была многообещающая судьба: их собирали в грузовики, развозили по колхозам, совхозам, рассортировывали по огромным амбарам. А в сентябре, когда начинался сбор картофеля, его раскладывали в сделанную нашими руками тару. В ней везли в Москву, Санкт-Петербург и так далее – по всей одной шестой части суши.

Так вот, собираюсь идти за первой зарплатой. А тогда, в июне, еще была жива бабушка (она умерла через два месяца). Рассказал бабушке, куда иду. Она говорит: «Внучек, получишь свой первый заработанный рубль, зайди по дороге домой в магазин – купи буханочку хлеба».

Прихожу на работу – огромная очередь, человек восемьдесят собралось со всей округи. Ясное дело: пацанов больше нигде не брали, законом запрещено, а работа и деньги за нее были нужны позарез.

Выстоял на жаре почти два часа. Получил, как сейчас помню, 27 рублей. Иду и думаю: бабушка просила принести буханку хлеба, зайду и куплю. Бабушку я любил – и она меня очень любила. Ее любовь до сих пор меня согревает, помогает в жизни.

Захожу в наш магазин – классический советский «супермаркет»: общий прилавок, продавщица, весы рядом с ней. Продавщица одна, но отделы – разные: хлебный, молочный, мясной, бакалея… Очередь, естественно. Пристроился в конец, смотрю: финики продают. А я голодный, страсть как захотелось. Дошел черед до меня – заказал сначала финики, а потом буханку хлеба. Продавщица взяла газетную бумагу, сделала из нее кулечек, как для семечек, насыпала 350 граммов экзотической вкуснятины.

Пока дошел до дома, все финики, разумеется, съел. Голодный парень! Пришел к бабуле:

– Ты просила буханочку хлеба – вот, принес тебе.

– Спасибо, внучек! Правильно. Значит, все в жизни у тебя будет хорошо.

О съеденных финиках я ей не сказал. Однако сам фрукт с тех пор стал моим любимым: сейчас финики всегда стоят дома на столе.