Цель и средства. Лучшая фантастика – 2021

Проснувшись, Степан долго лежит с закрытыми глазами. Веки плотно прижаты маской. Степан внимательно прислушивается к тиканью механического будильника, словно пытается определить по звуку время. Он надеется заснуть снова, но постепенно понимает: не выйдет. То, что его разбудило, не исчезнет само по себе. Лежать теперь так до утра…

Он с досадой сдирает с лица маску. Если бы все было хорошо, все было правильно – он просто не заметил бы разницы. Но разница есть. Тьма, в которой он барахтается, раздраженный и сонный, не настоящая. Поддельная.

Сердито вздохнув, Степан принимается сканировать пространство. Ему даже нравится это делать. Это раньше он думал, что темнота – это страшно. Теперь он знает, что пугающей ее делает свет. Зловещий красный огонек на телевизоре. Мертвенно-синий – на мониторе. Фосфорный зеленый – от поставленного на зарядку телефона, от светящихся чисел на часах, от просвечивающих сквозь древесные кроны фар за окном… Темнота полна света, полна неверных пятен и обмана, не дающего мозгу успокоиться – если только не принять меры. Отключить все приборы. Повесить плотные, на черной подкладке шторы. Выкинуть электронные часы. Приучить наконец дочь спать в темноте – ей тоже вредны эти ночные огни, они разрушают ее так же, как разрушают его, пока не заметно, но в будущем…

Вот оно. Степан наконец находит источник света – тонкий оранжевый лучик, навязчиво лезущий из-под двери в детскую. Опять… На мгновение он стискивает челюсти. Глубоко вдыхает и выдыхает сквозь напряженные, раздутые ноздри. Трет лицо, пытаясь расслабить мышцы.

Дверь в детскую открывается с натугой, будто что-то подпирает ее изнутри. Он с недоумением смотрит на огромную плюшевую акулу, сдвинутую створкой к середине комнаты, и слабо улыбается. Ира пыталась прикрыть щель, чтобы не разбудить его. Очень мило, конечно…

Его девицы синхронно поднимают встрепанные со сна головы. Улыбаются одинаковыми, радостными и виноватыми улыбками.

– Пааа! – кричит мелкая и, брыкаясь, выдирается из-под Ириной руки. – Проверь!

– Опять? – Он устало закатывает глаза.

Колени громко хрустят, когда Степан опускается на пол. Он вытаскивает из-под кровати – плюшевую собаку, пустое яйцо из киндер-сюрприза, три кусочка пазла. Надорванную сигарету в липких пятнах, оставленных маленькими грязными пальцами.

– Никого, – докладывает он.

– Точно? – с сомнением спрашивает мелкая. Что-то новенькое… Краем глаза он замечает, как Ира удивленно вскидывает брови.

– Совершенно точно, – говорит он. – Все. Спать.

Ира, позевывая, выходит. Он чмокает дочку в лоб и тянется к выключателю ночника.

– Нееее! – вопит мелкая, и он скрипит зубами. Дадут ему сегодня хотя бы подремать?

Взяв себя в руки, он присаживается на кровать.

– Спать надо в темноте, – говорит он.

– Зачем?

– Затем… чтобы расти. – Он вспоминает обрывки лекции, вываленной на него бородатым той странной, душной ночью, в которую все изменилось. Тяжело ворочает сонными мозгами, пытаясь приспособить это знание для мелкой. Ничего не выходит. – Чтобы расти, – повторяет он. – Ты же хочешь стать большой?

– Нет, – тут же отвечает мелкая, и он слышит, как за дверью тихо фыркает от смеха Ира. Разводит руками.

– В любом случае – под кроватью никого нет, я ведь только что проверил. Так что ложись на бочок…

– Еще!

– Да откуда там кому-то взяться?!

– Из того дома, – не моргнув глазом отвечает мелкая, и Степан вздрагивает. Почему-то думает: что бы вообразил бородатый, услышь он эту чушь? Наверное, решил бы, что у нас целая семейка психов, которые так боятся темноты, что не могут позаботиться о собственном нормальном сне. Придумал бы нас, как мы придумывали этот дом…

– Па, ну проверь! – тихо скулит мелкая, и он резко встает. Глаза застилает от ярости, словно стоит стать на колени – и кто-то чужой увидит это. Будет давиться от смеха, глядя, как он ползает на четвереньках. Хихикать в кулак… может быть, подглядывая за ним прямо из-под кровати.

– Нечего там высматривать! – рявкает Степан.

…Чуть позже они с Ирой бок о бок стоят на балконе. Светлая – слишком светлая – ночь пахнет горелыми листьями и умирающим летом. Руки трясутся, по футболке расплывается мокрое сопливое пятно, и в ушах до сих пор звучат тихие рыдания мелкой. Он все-таки выключил ночник, но в детской все равно слишком много света. Надо и там повесить защитные шторы – может, тогда ребенок наконец начнет нормально высыпаться и прекратит ныть.

Страшно хочется курить. Странно стоять на балконе просто так, с пустыми руками. Как-то… одиноко.

– Знаешь, ей кровать скоро мала станет, – говорит Ира.

– Так давай поменяем, в чем проблема?

– Она не хочет. Говорит – если кровать будет больше, то под нее и поместится… больше. Логично, да?

– Н-да уж, – хмыкает Степан. – Знаешь, пора ее отучать от этой чепухи. Большая уже девица, из кровати выросла, скоро в школу пойдет…

– Да, наверное…

– И запрети ей, наконец, таскать мои сигареты!