Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Прождав четыре года, прежде чем в 1995 году решительно вмешаться в происходящее в Боснии, чтобы остановить войну, Соединенные Штаты и НАТО не намеревались допускать повторения подобной ситуации в Косово. Босния значительно подорвала престиж внешней политики первых двух лет пребывания Клинтона у власти, и официальные лица по обоим берегам Атлантики сочли, что с эскалацией насилия в Косово на карту была поставлена репутация НАТО.

Однако Косово — это не Босния. Косово являлось составной частью Союзной Республики Югославия, и ни один политик на Западе этого не оспаривал. В то время как вмешательство в Боснии осуществлялось от имени международно признанного государства, полностью соответствуя, таким образом, нормам международного права, законность вмешательства в Косово без полномочий со стороны Совета Безопасности ООН и с нарушением государственного суверенитета с точки зрения международной дипломатии выглядела более чем сомнительно.

Американо-российский кризис в Косово очертил две проблемы, которые будут продолжать отягощать американо-российское партнерство еще долго после того, как уляжется муть, поднятая Косово. Во-первых, события в Косово продемонстрировали пропасть между либералами вильсонианского толка в администрации Клинтона и приверженцами прагматической линии в России. Клинтон и его советники верили в то, что они применяют силу в гуманных целях, чтобы защитить косовских албанцев, и надеялись, что в конечном счете принесут свободу Сербии[161].^{817} Ельцин же со своими советниками и большая часть внешнеполитического сообщества в России, наоборот, были уверены, что Соединенные Штаты и НАТО использовали военную мощь для того, чтобы распространить сферу своего влияния на Балканы — регион, который они считали российской вотчиной^{818}.[162] Такая тенденция в Юго-Восточной Европе выглядела особенно зловещей, поскольку не прошло и двух недель после вступления в НАТО трех центральноевропейских стран, опровергая заявления о превращении НАТО в чисто политическую организацию. Никакие встречи, переговоры или увещевания не могли примирить эти противоположные позиции.

Во-вторых, кампания НАТО против Югославии исключительно болезненно высветила беспомощность России на международной арене. НАТО стала действовать против Милошевича в обход Организации Объединенных Наций — единственной международной организации, в которой Россия имела реальную власть благодаря праву «вето» в Совете Безопасности. Как сетовал впоследствии Ельцин, «после бомбардировки Белграда рухнули все правила, установленные ООН за долгие послевоенные десятилетия»^{819}. В одиночку Россия могла добиться немногого. До сих пор неясно, действительно ли Ельцин хотел после всех его громогласных заявлений идти на конфронтацию с НАТО в Сербии. Но если такое желание у него и было, то он не располагал военными и дипломатическими средствами для проведения такой политики. Некоторые российские деятели даже заявляли, что НАТО собирается подвергнуть Россию бомбардировке из-за Чечни, чтобы защитить мусульман, пытающихся добиться независимости от славянского государства, как это имело место на Балканах. Для Запада эти утверждения звучали абсурдно, но то, что русские могли этому поверить, лишь подчеркивало, насколько слабой казалась россиянам их собственная страна[163]. В Вашингтоне многие узнали об этой слабости России из ее действий в ходе войны.

Дорога к войне

В течение года до начала войны Соединенные Штаты и Организация Объединенных Наций пытались остановить акты насилия со стороны югославских властей, против албанцев в Косово. В марте 1998 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1160, в которой осудил сербов за чрезмерное использование силы, и ввел эмбарго на поставки оружия Федеративной Республике Югославия. В сентябре 1988 года в ходе встречи на высшем уровне в Москве Клинтон и Ельцин вкратце обсудили ситуацию в Косово, и в конце того же месяца Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1199 с призывом к прекращению огня, выводу из Косово югославских сил безопасности и допуску в Косово представителей неправительственных гуманитарных организаций^{820}.

Поддерживая усилия ООН по разрешению конфликта, русские, тем не менее, выступали против применения силы. В телефонном разговоре с Клинтоном 5 октября Ельцин сообщил, что представители российских министерств иностранных дел и обороны посетили Белград, где Милошевич заверил их, что намерен выполнять все обязательства перед ООН. Ельцин отметил, что любое применение силы будет «неприемлемо и запрещено». По словам Тэлботта, в ходе этого разговора Ельцин даже не дал Клинтону высказаться и, закончив свою фразу, сразу повесил трубку^{821}.