Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Будучи реалистом, Джордж Буш считал, что Соединенные Штаты мало что могут сделать в плане развития преобразований в России, даже при том, что в конечном счете они выиграют от этих перемен. Клинтон и его помощники, наоборот, были убеждены, что могут повлиять на этот процесс. Они были преобразователями режимов, которых не устраивала роль простых свидетелей истории — в данном случае истории России. Они хотели делать эту историю.

Первым шагом Клинтона в плане изменения политики его предшественника в отношении России стало увеличение финансовой помощи с целью поддержки проводимых в этой стране преобразований. Во время избирательной кампании 1992 года Клинтон критиковал Буша за недостаточную поддержку российских реформ. Администрация Буша сформировала новую программу помощи России и новым независимым государствам, поддерживая, по крайней мере риторически, инициативу Нанна-Лугара по демонтажу ядерных вооружений и, более явно, путем разработки «законопроекта о поддержке свободы». Клинтон одобрял эти программы, но хотел быстро и существенно нарастить усилия США в этом плане.

На третий день пребывания Клинтона в Белом доме ему позвонил Ельцин с предложением о безотлагательной встрече. Работник аппарата СНБ Николас Берне вспоминает: «Президент Клинтон сказал, что отношения с Россией будут в числе его высших приоритетов в первый год пребывания у власти». Вопреки советам своих помощников по внутриполитическим вопросам Клинтон удовлетворил просьбу Ельцина и предложил встретиться в апреле в Ванкувере. Подготовка к этой встрече стала главным моментом в деятельности новой внешнеполитической команды американского президента^{253}. Новый президент хотел в ходе своей первой встречи с Ельциным объявить о чем-то очень серьезном. Клинтон лично забраковал первый пакет помощи, составленный его аппаратом, как «недостаточно смелый». Когда Клинтону напомнили, что его предложения должны получить одобрение Конгресса, он заметил: «Вы, ребята, говорите мне, что надо сделать, исходя из того, что вам кажется правильным. Вас не должно волновать, как Конгресс будет реагировать на ярлычок с ценой этого пакета. Этих парней я беру на себя»^{254}.

В первом бюджете, представленном на одобрение Конгресса в апреле 1993 года, администрация Клинтона увеличила двустороннюю помощь России и другим новым независимым странам до 704 млн. долл., почти в два раза по сравнению с 417 млн. долл., предложенными год назад администрацией Буша^{255}. На встрече в верхах в Ванкувере Клинтон объявил, что американская помощь России и другим новым независимым государствам в 1994 году увеличится до 2,5 млрд. долл. (некоторые из этих денег формально проходили как «дополнение» к бюджету 1993 года). В целом это было шестикратное увеличение по сравнению с тем, что предлагала в своем последнем бюджете администрация Буша. Из этой суммы 1,6 млрд. долл. предназначались России.

Прозвучавшие в Ванкувере еще более внушительные цифры касались многосторонних обязательств по оказанию экономической помощи и не были связаны с бюджетом США. Министры финансов «семерки» в апреле, а вслед за ними на Токийской встрече в июле 1993 года лидеры семи наиболее развитых держав подняли планку помощи России до 43 млрд. долл. Эти цифры фактически удвоили то, что Буш и его партнеры обещали в 1992 году, хотя практическое наполнение и порядок предоставления этой помощи остались неясными^{256}.

Масштаб и диапазон оглашенных на Ванкуверской встрече в верхах обязательств знаменовали поворотный момент в вопросе оказания американской помощи России.

Соединенные Штаты не только выделили существенные финансовые средства, но и пообещали оказать помощь реформам практически во всех сферах общественной и частной жизни России — от политики в области охраны окружающей среды до создания женских организаций, от реструктуризации угольной промышленности до реорганизации политических партий, от демонтажа ядерного оружия до открытия школ бизнеса. Соединенные Штаты (и другие западные страны) инициировали крупномасштабные программы, направленные на преобразование почти всех аспектов экономической, политической и общественной жизни России. Тэлботт так это описывает: