Цель — корабли

В начале 1943 г. самой активно действующей частью Балтийского флота, пожалуй, оставались всевозможные мелкие тральщики, дозорные катера и «морские охотники». В это время ОВР КБФ получил от промышленности дивизион катеров «МО» нового типа (деревянных) и дивизион катеров-тральщиков. Два бывших рыболовецких сейнера были переоборудованы в магнитные тральщики МТ-610 и МТ-611. В это же время тихоходные тральщики Т-42, Т-51, «Зарница» и сторожевой корабль «Коралл» были оборудованы электромагнитными тралами. В итоге к весне в составе ОВРа числились уже 250 мелких судов всех типов, в том числе 44 тральщика, 96 катеров-тральщиков и 70 катеров «МО». Именно эта «непобедимая армада» вела малую войну в восточной части Финского залива, и ее основной базой был Кронштадт, в то время как почти все крупные корабли оставались стоять в устье Невы.

В феврале – марте овровцы попытались произвести подледное траление донных мин на выходном фарватере. Оно осуществлялось с помощью специального ледового трала, сконструированного и изготовленного на Морском заводе. В ночь на 28 марта были произведены контрольные взрывы глубинных бомб крупного калибра на фарватере открытой части Морского канала. Правда, результаты оказались незначительными – сдетонировали всего две мины.

По весне командование Балтийского флота, хорошо помнившее прошлогоднее «битье льда» на Неве, всерьез опасалось повторения нечто подобного со стороны Люфтваффе. При этом почему-то думали, что немцы снова будут бомбить именно перед ледоходом. Для усиления ПВО кораблей, стоявших у набережных на Неве, из Кронштадта был передислоцирован 80-й Гв. ОЗАД, на вооружении которого состояли 76-мм зенитки. Новые батареи расположились следующим образом: 801-я заняла позицию на Университетской набережной, около легкого крейсера «Киров», 802-я – рядом с Петропавловской крепостью, а 803-я – на правом берегу Невы, возле Кировского моста. Кроме того, командование ВВС КБФ специально для защиты помятых кораблей выделило 3 – й и 4-й Гв. ИАП подполковников Н. М. Никитина и Л. П. Борисова. Их дежурные группы базировались на аэродромах Бычье Поле и Борки. В группу поддержки на случай атаки был включен также 21-й ИАП.

Флотские самолеты-разведчики совершили несколько дальних полетов над вражескими аэродромами, попутно радиоразведка усиленно прослушивала немецкие переговоры в эфире. В итоге удалось установить, что, например, на аэродроме Котлы, расположенном приблизительно в 27 км северо-восточнее г. Кингисепп, базируются 19 Ju-88 из I./KG1 «Гинденбург».

Тут надо отметить, что добываемые русской разведкой данные о базировании самолетов Люфтваффе всегда были очень запутанные и редко соответствовали действительности. Так, согласно донесению командующего Ленинградским фронтом генерал-полковника Говорова от 31 января 1943 г., под Ленинградом якобы действовали «специально переброшенные» из Франции II-я группа KG30 «Адлер» и IV-я группа KG100 «Викинг». Эти «ценные сведения» были получены в ходе допроса пленного летчика некоего лейтенанта Крюгера, якобы служившего в 10-й эскадрилье KG100.

Представители разведки, которым по определению полагалось быть крайне осторожными по отношению к получаемой информации, при допросах пленных летчиков всегда проявляли удивительную доверчивость, веря в каждое сказанное ими слово. В итоге получалось, что почти каждый сбитый пилот успел совершить на Восточном фронте лишь два-три боевых вылета, а все свои награды он получил, сражаясь исключительно с англичанами; что экипажи поднимаются в воздух только под страхом расстрела; что на немецких аэродромах готовятся коммунистические восстания и т. д. и т. п. Никто почему-то не задумывался, что все это было естественным желанием пленного хоть как-то облегчить свое положение.

В данном случае в откровенное вранье поверило даже командование Ленинградского фронта. В частности, «по данным» Крюгера, «викинги» базировалась в Пскове, а «адлеровцы» – в Крестах. Фактически же весной 1943 г. Не-111Н и Бо-217Е из IV/KG100 майора Эдуарда Циммера (Eduard Zimmer) находились на аэродроме Шартр, во Франции, и входили в состав 3-го воздушного флота, а Ju-88A из II./KG30 майора Пфлюгера (Pfluger) – на аэродроме Комизо, на острове Сицилия, и действовали в составе 2-го воздушного флота.

Во второй половине марта 1943 г. в составе 1-го воздушного флота Люфтваффе, в чью зону ответственности входили Ленинград и Кронштадт, имелись следующие силы, которые можно было использовать для ударов по кораблям:

– на аэродроме Дно – 26 Ju-88A-4 из III./KG1 «Гинденбург» гауптмана Вернера Кантера (Werner Kanter) и 32 Не-111Н-6 и Н-11 из III./KG53 «Легион Кондор» майора Хуберта Мёнха (Hubert Monch);

– на аэродроме Псков – 6 Не-111Н-6/Н-14 из штаба KG53 во главе с оберстом Карлом-Эдуардом Вильке (Karl-Eduard Wilke), 36 Не-111Н-16 из I./KG53[132] майора Фритца Покрандта и 23 Не-111 Н-16 из II./KG53 оберст-лейтенанта Шульц-Мюллензифена (Schulz-Mullensiefen);

– на аэродроме Городец, в 24 км южнее Луги, – 41 Ju-87D-1/D-3 из III./StG1 майора Петера Грассмана;